Вспомним историю Адама и Евы – первых людей на Земле. Обратите внимание на то, что в истории сотворения этих мужчины и женщины, в повествовании о их встрече и свадьбе отсутствует одно слово, без которого нам трудно представить себе отношения мужчины и женщины сегодня, если они приняли решение вступить в брак. Это слово «любовь». Нигде не говорится напрямую о том, что Адам любил Еву или что Ева испытывала схожие чувства по отношению к Адаму. Даже секс и первая брачная ночь упоминаются в этом отрывке, а любовь нет. Или упоминается, и мы просто не видим этого, потому что смотрим на этот древний текст через призму современного восприятия любви?
Мы воспринимаем сегодня любовь исключительно с точки зрения эмоций и чувств, которые ведут к определённым действиям и поступкам. В результате, наши идиоматические выражения выдают нас с головой. В них любовь предстаёт скорее, как стихийное бедствие, чем как желанная страсть. Она слепа, она зла, в противном случае никто бы не выходил замуж за «рогатых и парнокопытных», и наконец-то окончательно добивает нас то, что ко всему этому совершенно нельзя подготовиться, поскольку «любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь».
Писание представляет прямо противоположную картину, в которой любовь – это прежде всего посвящение определённым действиям и поступкам, порождающее затем уже конкретные чувства. Всё меняется в наших взаимоотношениях, когда мы воспринимаем любовь как решимость любить даже тогда, когда чувства остывают. Возьмите, к примеру, знаменитый отрывок, повествующий о любви, – тринадцатую главу первого письма церкви в Коринфе Апостола Павла. В этих строчках говорится не о тех чувствах, что испытывал Иисус по отношению к церкви, но о том, что Он сделал на кресте. Или задумайтесь о Библейском призыве «любить врагов». Речь не идёт о том, чтобы чудесным образом проникнуться какими-то недостижимыми эмоциями, но об определённых поступках, в которых эта самая любовь проявляется. Вот почему Дэвид Аугсбургер в своей книге «Любовь и брак» напоминает нам о важности не только страстных отношений между возлюбленными, но и публичного заявления о статусе этих отношений:
«Является ли брак личным делом двух влюблённых или же это публичные обязательства, скреплённые своего рода договором? Ни то и ни другое! Это что-то совсем иное! Христианский взгляд сводится к тому, что брак – это не только и не столько связывающий договор или определённый социальный контракт. Христиане понимают под браком завет, заключённый под властью Бога и в присутствии других членов Христианской семьи. Такие клятвы крепки не потому, что на них распространяются какие-то юридические обязательства, не из страха последствий несоблюдения договора, но в силу того, что такой завет безусловен в своей природе. Это более святой, накладывающий большие обязательства завет, чем просто юридический договор».