– Не хочешь поменяться? Вся слава и почёт тебе, – с готовностью предложил Егор.
– Ага, а ты вместо меня к бомжам пойдёшь с допросом? Ну уж нет, беседу с умными людьми я ни на что не променяю, – ухмыльнулся хитрый Мельник, а Стас гоготнул.
– Весело с вами ребята, но мне в морг пора, – сказал он, поднимаясь и хлопая себя по карманам, проверяя, всё ли на месте. Оглядел стол, подхватил ключи от служебной машины.
– А ты там что забыл? – спросил Егор отрешённо, всё ещё переваривая выпавшую ему тяжёлую участь.
– Мне ж парашютиста дали сегодня на летучке. Спал что ли, Красавчик? Родственники на опознание приедут.
– А-а-а-а-а-а-а-а… – протянул Егор морщась.
– Давай топай в архив, пока ещё один поджопник не навесили, – задорно крякнул Мельник, не отрывая взгляда от монитора.
– Да ты добряк, – хмыкнул Егор, собирая со стола телефон, бумажник и ключи от машины.
Выключил компьютер, вздохнул и медленно огляделся. В архив категорически не хотелось. Егор любил читать, даже очень, но только не на работе. Писать отчёты ещё куда ни шло, а вот изучать – уже совсем другое. Особенно когда составлены они не тобой, да ещё и несколько лет назад. Когда свидетелей и половины сейчас не найдёшь, а те, что будут найдены, уже ни черта не будут помнить. Искать что-то новое в таком деле намного сложнее, чем найти ту самую злополучную иголку в стогу сена. Безнадёга. Учитывая, что спать хотелось так, будто выпитое вчера вечером снотворное только сейчас решило начать действовать, данное занятие бодрости явно не прибавит.
Ещё один тяжёлый вздох и Стас засмеялся.
– Пошли уже, мученик, – сказала она, надо признаться, не без сочувствия. – Перед смертью не надышишься. Провожу тебя до кареты, чтобы ты не передумал.
– Филатов, к Константинычу, – рявкнул, неожиданно заглянувший в кабинет мужик.
Егор чуть не подскочил на месте, встречаясь с недовольным суровым взглядом сослуживца. Романа он знал плохо, несмотря на то, что тот трудился за стенкой. Здесь все его звали Шмелём из-за фамилии. Шмель работал преимущественно один и очень сосредоточенно, чаще был угрюм и неразговорчив. На корпоративах дольше пары часов не задерживался и вообще немного сторонился коллег. Но раскрываемость у него была отличная. Шмеля все уважали. Уважали ещё и потому, что, несмотря на всю свою недружелюбность в помощи коллегам он отказывал крайне редко, когда сам был в полном завале. В остальное время за советом и свежим мнением к нему можно было прийти всегда. Шмель относился к этому ответственно и часто подсказывал действительно дельные вещи. Правда, обращались к нему редко, побаивались.