– Хорошо, – сдалась я. – Но учти: платить мне пока за работу нечем, на еду бы хватило. И из дома нас могут в любой момент попросить.
Если, конечно, я первой не найду ту записную книжку и не спроважу Тилля. Вздохнув, я пересказала ей историю, как обзавелась домом и какие с этим связаны сложности.
– Ну хоть глотнем свободы перед неволей, – кивнула Глаша.
Выходить из дома было тяжело. И физически (проклятый чемодан!), и морально. Я же с самого рождения жила с родителями, не отдалялась от них еще ни разу. Незамужним девицам оно и не положено, мало ли, какие слухи поползут, но мне сейчас было плевать. Не захотят меня новые женишки – тем лучше!
Уже ковыляя по садовой дорожке, я не удержалась, бросила взгляд на окно. Там тут же дернулась занавеска. Наверняка мама следила за мной и поспешила спрятаться. Она тоже не верила в происходящее. До последнего ждала, что одумаюсь и пойду прощения просить: жить-то мне больше негде.
Точнее, так было раньше, теперь же у меня есть своя половина дома, пускай к ней в придачу и идет заносчивый, ядовитый, как гадюка, фейский хлыщ! Представляю, как будет злорадствовать, что я так быстро вселяюсь. Еще и не одна, а в компании Глаши.
– Да не горюйте, барышня! – заговорила она, легко шагая со своим невесомым узлом. – Когда меня папка решила из дома выпроводить, я тоже лежала и ночь плакала. Думала, погибну в чужом месте. А потом приехала, глядь: работы крохи, еды вдосталь, комната у меня отдельная.
– Глаша, это чуланчик под лестницей, – уточнила я. – Вот в новом доме уже будет вполне приличная спальня. У госпожи Вильхоф их десять. Но да, я тоже хочу верить, что перемены только к лучшему.
– Дом свой – это ж еще какое лучшее! Дом – основа всего. Вот прибьется к вам какой мужичок негодящий, а вы его ухватом за шею, да с крыльца! Потому что вы там хозяйка. А хорошего, конечно, можно и приветить.
– Давай только без женихов. С меня прошлых хватило.
Глаша понимающе кивнула и поправила ползущий вниз платок. Дома ее странная одежда не так бросалась в глаза, а здесь, ближе к центру Тергорода, даже прохожие оборачивались. Женская мода до сих пор была консервативной: те же многослойные юбки и закрытый верх, что и в прошлом веке носили. К счастью, сейчас отошли от турнюров и жестких корсетов, сдавливающих ребра, но все предложения носить женщинам брюки не пошли дальше модных фарузских журналов. Глаша в те точно не заглядывала, а по-простому куталась во все, что попадалось под руку, не заботясь о сочетании цветов и фасонов. Вот сейчас на ней было две цветастые юбки, нижняя длиннее и ярче верхней, объемная вязаная кофта, а поверх – сшитый из лоскутов жилет. Платков она тоже натянула два: тонкий белый и с яркими розами поверх.