Я не особенно разбиралась в мобилях, но принадлежащий Тиллю выглядел дорого благодаря черному хищному кузову и большим колесам. У нас в Тергороде таких не встречалось.
Ехать было непривычно и страшновато. Мобиль трясся, ревел двигателем и странно пах внутри. Я буквально утонула в спинке сиденья, с трудом пристегнула ремень и теперь разглядывала все эти непонятные рычаги и приборы. Стрелки на них метались, изредка рядом загорались непонятные огоньки, но Тилль оставался спокоен и никак не реагировал.
Я же изо всех сил сжимала дверную ручку и молилась про себя, чтобы Отец Небесный дал мне спокойно добраться до города. Зачем только согласилась? Не так и сложно пройтись через лес, а потом ехать на тихом и медленном трамвае.
– В чем-то я понимаю Астрид: здесь такая природа! – не к месту произнес Тилль.
Какая такая природа? Мы проносились мимо деревьев так, что только стволы мелькали. А вместо свежего лесного воздуха чувствовался только запах самого мобиля и его топлива. Не знаю, вдруг у них в Норнге так плохо с пейзажами, что наши и в размазанном от скорости виде прекрасны?
– Вы не знаете, почему она поселилась так далеко от людей? – продолжил он.
– Чтобы всяким аферисткам было проще ее обманывать.
Я изо всех старалась, чтобы мой голос звучал холодно и уверенно, но когда нужно перекрикивать мотор – это не так просто.
– Можете шутить, сколько вздумается, но решение Астрид все равно выглядит странно. С чего бы ей оставлять незнакомой девушке половину дома. Это почти как подарить мешочек с золотом или фамильную тиару.
– Я не просила о таком. Но бывала у госпожи Вильхоф пару раз в неделю, помогала ей и просто разговаривала. И внука она при этом упоминала редко. Я считала, что вам года два, максимум пять.
– Потому что она меня не выносила, – со злостью ответил он. – Сколько бы ни пытался наладить отношения, Астрид неизменно отгораживалась и демонстрировала, как я ей противен. Так и не смогла простить матери, что родила меня вне брака.
Значит, он действительно фейский бастард? Те не так часто появлялись среди людей в последние годы, еще реже – заводили потомство, так что господин Лайтнер был уникумом. При этом магия ему давалась тяжеловато. Какая-то болезнь? Или перегорел из-за непосильного заклинания?
Спрашивать не буду. Не слишком-то и хочется слушать историю этого заносчивого типа.