Приняв записки от моих попутчиков, послушник С. сказал:
– Не хочу отпускать вас огорченными. Давайте-ка, по примеру батюшки Варнавы, утешу вас!
И с этими словами он повел нас по крутым ступенькам куда-то вниз.
– Это пещерный храм во имя архистратига Михаила, – включив свет, обвел он руками довольно-таки просторное помещение.
Затем подошел к иконостасу, на котором не было ни одной иконы, и поцеловал его левый край, покрытый густым белым мхом.
– Здесь, – сказал он, – находилась чудотворная Черниговская-Гефсиманская икона. По молитвам к Пресвятой Богородице перед ней получило исцеление множество приходивших сюда людей.
Потом он провел нас к проему в стене и посветил вниз фонариком. Там были уходящие в воду ступени. Много ступеней…
– Вот неверующие люди любили говорить, что монахи лентяи, дармоеды. А они тут всё так построили и содержали, что было совсем сухо. А как только новая власть здесь появилась, сразу стало ясно, кто дармоед и лентяй. Вся сложнейшая система, которая требовала огромных постоянных трудов, оказалась нарушена, а восстанавливать ее ни тогда, ни до сих пор никто не собирается. Даже подвалы всех стоящих рядом многоэтажных домов десятилетия полностью заполнены водой! А ведь монахи делали всё это, еще и молясь и постоянно ходя на церковные службы!
После этого послушник С. показал нам совсем крошечные кельи, в которые едва можно было протиснуться и встать, не то чтобы лечь, и сказал, что тут монахи молились. Проходя мимо чуть приметного отверстия в стене, объяснил, что здесь несколько лет подвизался в затворе старец иеросхимонах Александр. В это отверстие ему подавали записки, и он давал на них мудрые духовные ответы, которые актуальны и в наше время. Сюда же ему приносили и пищу…
– А это, – вводя нас в помещение, где уже могло уместиться десятка два-три человек, сказал С., – Иверская часовня. Здесь батюшка Варнава подолгу молился перед Иверской иконой Пресвятой Богородицы. Царицу Небесную он очень почитал и любил, и Она во многом помогала ему. Один Иверский женский монастырь, который, как говорит отец-настоятель, стоял на Выксе-реке, чего только стоил! Здесь же он был и погребен…
Послушник С. показал на большое черное мраморное надгробие в правом углу. Прочитав надпись, я обратил внимание на слова: «Он жил во славу Божию».