– Ой, – обрадовалась она. – Батюшка Варнава! А я ведь раньше видела его портрет! Теперь точно вспомнила!
– Как вы полагаете, – спросил я, – это был его лик на стекле?
Надежда Васильевна принялась разглядывать фотокарточку то так, то эдак.
– Вроде да, а может, и нет… – замялась она и предложила: – А знаете что? Давайте спросим у тех, кто тогда его тоже видел!
И, выйдя вместе со мной, она принялась обзванивать соседние квартиры и стучать в двери, как это делал я в тот памятный вечер, когда на окне появился морозный лик…
Бывают вещи, которые трудно, а порой и просто невозможно объяснить с точки зрения логики. Вскоре на лестничной клетке стало тесно от собравшихся людей, и я показал всем фото старца Варнавы.
– Он? – в один голос спросили мы с Надеждой Васильевной.
Ответы были самыми разными.
– Ой! Он!!!
– Да нет, что вы!
– Почему это нет? Похож!
– Не совсем…
– Есть, конечно, что-то общее, но ведь все монахи из-за своих бород – на одно лицо!
Действительно, не так просто было сравнивать большой светившийся на окне лик с маленькой черно-белой фотографией. Сам я, не обладая хорошей зрительной памятью, – да и взволнован тогда был сильно – не мог дать однозначного ответа. Вот если бы лик появился вдруг снова, гораздо проще было бы определить сразу и точно!
А разговор тем временем перешел в другое русло. Разглядывая фото, люди оживленно говорили:
– Вот он, оказывается, каким был!
– Старенький!
– Совсем седенький!
– А глаза-то, глаза какие добрые!
– Ага, так и смотрят в душу!
– И еще усталые…
– А как ему было не уставать? – подала голос Надежда Васильевна. – Последние монахини обители рассказывали, что когда отец Варнава приезжал к ним, во всей Выксе был праздник! Представляю, какая радость царила тогда в самом монастыре! И ездил ведь он по несколько раз в год, даже в таком возрасте, до самого последнего зимой и летом, причем не на поезде, а в тряской повозке!..
– Это после того, как от пятисот до тысячи человек в день в скиту принимал! – добавил я то, что успел точно узнать из книги.
– Вот видите! – заговорили люди.
– Святой человек!
– Сколько же он послужил для Бога и для людей! – даже всхлипнула одна из женщин.
– Да, он наверняка спас свою душу! – поддержала ее другая. – А что с нами будет?
– Ой, не говори! Завтра же в храм пойду!