– Ест яичницу с беконом, кормит воробьев в парке. Все безобидное, неинтересное.
– А как шахматы и пасьянс?
– В шахматы выиграл, с пасьянсом справился быстрее всех. Короче, нейросеть умнее нас, – констатировал Рино. – Она видит то, чего мы не замечаем.
Не успели мы закончить разговор, как открылась дверь и к нам вошла Стефани.
– Черт! – вместо приветствия сказал Рино, обратившись ко мне. – Ты заходил последним и не закрыл дверь на ключ!
Мне пришлось извиниться. Со Стефани никто даже не поздоровался. Она остановилась у рисунков, долго их разглядывала, потом спросила:
– Догадываюсь, что это такое. А где мой?
Ого! Значит Стефани тоже была донором! К каждому файлу донора прилагалась фотография, но ни я, ни Рино не обратили на Стефани внимания.
– Один момент, – сказал Рино и сел за стол. – Сорок третий, – сказал он через минуту.
Двойник Стефани изобразил женщину в длинном белом платье, идущую по сосновому лесу, освещенному солнцем. На ее вытянутой обнаженной руке спокойно сидели два ярко-красных кардинала.
– У меня самая красивая картинка, – сказала Стефани. – Я так понимаю, что я теперь в Рое и мое сознание растворяется среди толпы наших сотрудников?
Мы с Рино переглянулись.
– Стефани, – еле выдавил из себя Рино. – Ты умница, мы тебя обожаем, но нам надо поработать.
– Не поняла, – подняла брови Стефани. – Мы работаем вместе. Прошел месяц, я готова начать тестирование.
– Считай, что уже начала. А сейчас прошу тебя, уйди.
– Как хотите. Когда мне прийти?
– Давай через неделю, если нас спросят, то я скажу, что ты блестяще провела первое тестирование.
– Ничего не поняла, но раз вы такие занятые…
Пожала плечами, ушла. Я проводил ее, закрыл дверь на ключ и сказал:
– Что скажешь? Это девушка только что показала, что мы забыли о главном. Рой! У нас должен быть Рой, а не набор случайных людей, не взаимодействующих друг с другом. Шефу нужен Рой для принятия решений. Всех наших виртуальных двойников надо объединить, пусть они познакомятся, начнут разговаривать, что-то обсуждать. И только потом мы можем подкинуть им задачу. И в результате у нас будет не пятьдесят рисунков, а один, который удовлетворит всех в этом Рое. Памяти на пятьдесят нейросетей в суперкомпьютере у нас хватит.
И мы снова начали работать по четырнадцать часов в день.
– Пусть первый спросит остальных, есть ли жизнь на Марсе.