и не спрашивали о самочувствии.
Вскочив, Роса торопливо засобирался. Пора было бежать навстречу толстому рыцарю и его проблемам.
– Выражу надежду, что от твоих гнусных рук ни одно дерево не пострадало.
Октавия сбросила хворост рядом с костром и с гневной усталостью воззрилась на Августа. Счет неприятных комментариев, отпущенных рыцарем в ее сторону, перешел на второй десяток только за последние пару часов.
– Теперь мы на «ты»? – она тяжело села на бревно напротив. – Как мило. Если это был вопрос, то нет, я собирала только упавшее.
Август скривил губы.
– Но с удовольствием вырву какое-нибудь молоденькое деревце голыми руками, когда эти ветки закончатся, – тихо рыкнула она.
Не дожидаясь праведного гнева рыцаря, она сразу же повернулась к Агарвейн:
– Так каков дальнейший план? Мы возвращаемся в столицу?
Охотница задумчиво хрустнула хлебцем.
– Пока привал, – уверенно ответила она, – потом посмотрим. И нам, и нашему другу надо отдохнуть и все как следует переварить… подай-ка мне то яблочко… но мне видится, что в Лоркон нам обратного хода нет.
– Почему?
– Ну, – протянула Агарвейн, – я тебе напомню обстановочку: мы думали, что на Иоахима наложена какая-то опасная магия, и отправились искать решение проблемы у крутых магов в Лорконе. Мы сразу пошли к Ложе Совета Союзных Земель, где нас заверили, что Иоахима обязательно вылечат, и подвязали весь наш отряд на сложное задание по поиску верховной арканистки, пообещав горы золота…
– Тот маг, глава Академии Лоркона, – нахмурилась Октавия, – он сразу провел над Иоахимом ритуал.
Охотница утвердительно кивнула и надгрызла яблоко.
– Получается, этот Эинвен Лентин с самого начала знал, что никакого проклятья на Иоахима не наложено, – тифлингша продолжала размышлять вслух, – но что он тогда сделал с ним? Ничего? Соврал и ему, и нам?
– Боюсь, как бы он чего плохого с Иоахимом не сотворил. Видала, как наш друг чудить начал? Я-то не архимаг, но даже мне понятно, что обычно фамильяры так себя не ведут.
Октавия рассеянно перемешала угли в костре, подгребая ноги под себя, чтобы сноп искр не прожег сапоги.
– Если я правильно понимаю, как это работает, то… – пробормотала лучница после паузы, подбрасывая огрызок в огонь, – эй, ты куда?
Быстро и уверенно тифлингша поднялась и направилась к палатке Иоахима. Она остановилась у тента, охваченная мыслью, что ей нечего сказать. Эта мысль была чужеродна для Октавии, предпочитавшей действовать, а не думать, и потому легко отторглась, лишь ненадолго задержав тифлингшу у входа.