Подобным образом прошло несколько следующих дней: ночные бдения и несколько часов неспокойного и неглубокого сна по утрам. Эльфийские призраки по-прежнему не показывались. Да и вообще, кроме «их» чириканья больше ничего не происходило, словно после того, как она пришла в таверну, призраки-эльфы её попросту игнорировали. Однажды, ближе к полудню, после очередного недолгого тревожного сна, не принёсшего отдыха, она пыталась приготовить себе завтрак, когда вдруг снова послышалось жуткое бормотание. Снежана вздрогнула и выронила чашку: такого ещё ни разу не случалось – днём «они» всегда молчали. Девушка поморщилась от громкого звона разбивающейся посудины – от постоянного недосыпа у неё и так уже раскалывалась голова. Бормотание становилось всё громче, но Снежана уже была слишком измучена и раздражена, чтобы бояться.
– Замолчите! – закричала она в пустоту комнаты. – Замолчите! Оставьте меня в покое!
Чириканье на секунду прекратилось, в наступившей тишине отчётливо прозвучал едкий смешок, на мгновение ей даже почудились чьи-то любопытные жёлтые глаза в одном из углов, а затем надоедливое бормотание возобновилось. А следом внезапно пробудились часы с маятником. Широко раскрытыми от ужаса глазами, Снежана смотрела как те отбивают двенадцать ударов под нарастающее оглушительное чириканье. С последним ударом часов она выбежала из дома и понеслась вверх по дороге, прямиком к обрыву.
– Я ЗДЕСЬ! – в истерике закричала она, с трудом переводя дух. – ГДЕ ТЫ? ТЫ ДОВОЛЕН? – крик эхом разнёсся по склонам.
Снежана стояла на обрыве, давясь всхлипами, слёзы ручьями текли по щекам: она так устала от постоянного ожидания и страха, что хотела, чтобы всё это попросту наконец закончилось. Не важно как. Она вздрогнула, когда рядом неожиданно послышалась тихая музыка. Девушка настороженно обернулась, и её сердце ёкнуло, когда она увидела молодого эльфа, сидящего на валуне и играющего какую-то печальную мелодию. Взгляд его покоился на струнах гитары, её присутствия, он, казалось, не замечал. Было в нём что-то странно знакомое: тёмные волосы, чуть не достающие до плеч, изящные черты лица, тонкие губы, беззвучно шевелящиеся, будто напевая. Некоторое время Снежана смотрела на него, не в силах ни двинуться, ни заговорить.
– Кто… кто ты? – наконец заикаясь проговорила она. – Что… ч-ч-что ты здесь делаешь?