Мне надо срочно связаться с Москвой. Трубку подняла девушка с сильным акцентом и сказала,что дома никого нет. Вот блин, уже? Неужели? Наверное, этот контакт уже бесполезен. Позвонил в Хасавюрт. После второй попытки подняли трубку. Мужчина, как только услышал, что звоню из Якутска, попросил подождать и передал трубку другому мужчине. Тот, по голосу показался совсем стариком, но говорил почти без акцента. Сказал, что знает про меня. И поблагодарил за помощь и сказал, типа, мне за это прямой путь в рай. Потом перешли к серьёзным разговорам.
Он был в курсе московского провала и что в Якутии работает группа из Чечни. На мой вопрос: «Что мне теперь делать?». Он ответил: «Вылетай в Москву, там тебя встретят и состоится разговор с людьми Расула». Они попробуют уладить этот вопрос мирно и без жертв. Типа, никто не воюет с женщинами и детьми. При этих словах у меня в голове мелькнула сцена из фильма «Леон»: «Ни женщин, ни детей!». А на вопрос: «Какова моя роль в этих переговорах?». Он сказал, что: Мы так защитим Вас и таким образом выведем из-под огня». Конечно, я многое не понял, но какая-то логика в этом есть. Пока я один в Якутске, меня в любой момент могут похитить и выпытать местонахождение семьи Патимат. А пока я с ними в Москве, они до меня и соответственно, до семьи Патимат, не доберутся.
Он попросил номер телефона, по которому они могут связаться с Патимат. Я спросил, есть ли у них факс. Через минуту они мне продиктовали номер факса. Я напечатал на принтере номер и отправил по факсу.
Позвонил в Ытык-Кюель и предупредил друга о том, что будут звонить и о том, что я пропаду на некоторое время. Если что, через неделю Гриша перевезёт их на другое место. Запасное место нашёл поближе к городу Якутску в селе Майа у дальних родственников жены.
Заехал в свою квартиру, собрал вещи, оставил ключи у соседа Олега, чтобы он по вечерам включал свет и поливал цветы. Утром уже улетел в Москву. Пришлось купить билет в бизнес класс, чтобы пройти регистрацию и посадку не в общем зале. Пока летел, пытался спрогнозировать события, но быстро отказался от этого. Я сейчас как щепка на волнах бурной реки, куда вынесет никто не знает. Закрыл глаза и в очередной раз сказал себе: я прав! А если так, то не будет как они хотят тут надо стоять на своём, до конца… Перед глазами мелькнули радостные лица детей, улыбающееся лицо жены и мать с отцом. Родители смотрели на меня осуждающе и одновременно вопросительно.