После лицея мама устраивает меня в школу № 18. Это рядом с домом, тут идти вразвалочку всего пять минут. Преимущество в том, что никакой машины не надо. Тем более что теперь машины у нас нет. Никакой. Но расстояние – это единственное преимущество. Все остальное – мрак.
Сама школа, как строительная конструкция, она нормальная, не хуже других. А вот атмосфера или, как принято называть в лицее, среда обитания – она никудышная, напоминает подъезд нашей «хрущевки», дышать невозможно. Те ребята, которые здесь с первого класса, они ничего не замечают, эта атмосфера для них родная. А для меня здешний воздух – яд.
Первое время на меня никто не обращал внимания, как будто я человек-невидимка. Может быть, в этом была доля моей вины, я не делала попыток с кем-то сойтись, не интересовалась, чем живут мои одноклассники. Мне по-прежнему казалось, что все подруги остались там, в лицее. Я им названивала почти каждый день, пока не поняла, что превратилась в попрошайку, которая пристает к занятым людям из высшего общества.
Зато в школе № 18 на меня наконец обратили внимание. Лучше бы не замечали, как раньше. Я пришлась не по вкусу местному бомонду.
Вот и сейчас, на большой перемене, я сижу в столовой, в самом уголочке, доедаю бутерброд с сыром. В огромном зале висит запах гречневой каши. Малыши за столиками стучат ложками и орут так, что у меня вибрируют перепонки.
Я выхожу в коридор. Тут надо быть очень внимательной. Чуть зазеваешься – и тебя снесут, как сносят кегли в боулинге. Ладно бы второклассники, но здесь и мои ровесники, битюги килограмм под семьдесят, толкают друг друга и носятся как сумасшедшие. Хорошо, у меня реакция, как у мангуста. Я успеваю отскочить, уклониться, да еще дать хорошего пинка.
Переменка заканчивается. В классе наши девушки стоят кружком и разговаривают, пере бивая друг друга. Я прохожу на свое место, и в это время Ирка, с которой мы сидим за одной партой, взмахивает рукой, словно дает подругам команду: молчать! А сама набирает в грудь побольше воздуха и произносит громко, чтоб я слышала:
– Эта Артемьева ходит в рваных кедах, а телефон у нее как у Ольги Бузовой. Стырила у кого-то. Девочки, мой вам совет, чаще проверяйте свои карманы.
От ее слов у меня во рту становится мерзко, как будто я надкусила румяное яблоко, а внутри вонючая гниль с червяками. Я даже икать начинаю. Тут же выскакиваю из класса, стрелой мчусь в туалет. Там стою, согнувшись над грязной раковиной, открываю кран на полную мощность и хватаю губами воду из толстой струи. Потом поднимаю голову, смотрюсь в зеркало. Да, видок у меня еще тот. Лицо покрылось малиновыми пятнами и опухло, как будто я поправилась на десять кило. А глаза как у психа – вытаращенные и застывшие. У нас на АРБ такие глаза обычно бывают, когда тебя ставят в спарринг с очень сильным противником.