– Что же?..
– Отыщу. И докажу, что он невинен.
– Как?..
– Пока не знаю. – Эльф запнулся на фразе. Он не знал, как объяснить свою мысль на старо-тэином. – Он дал мне весточку. А значит, он хотел, чтоб я его нашел. А это значит, что в мире он оставил след, по которому искусный маг сумеет отыскать его.
– Абось?! – удивился барин. Эльф кивнул и тут же помотал головой:
– Это еще не чародейство. Каждый оставляет память по себе, коль хочет, чтоб сыскали. Чародейство – эту память уловить и по ней пройти.
– А ты?..
– Смогу, – уверенно кивнул Лесиастрат. – Я мастер тонкой магии. Мне это под силу.
Лог глубоко и горько задумался, медленно кивнул. Потом его рот скривился, и он сказал, как будто выплюнул:
– Кажут, излукавил.
– Что хозяйство? Цело?
– Цело, да… Ты долго ехал.
– Я был на почте 22-го дня Морознаго месяца. А после две недели ждал, пока починят провода и придет ответ.
– В Лог пришло в последний день Морозного.
– 31-го, получается?
Лог кивнул и продолжил.
– На другой же день послал ответ… Не в обрыве дело. Лютуют ветры, да не так, чтоб волчари проехать не могли.
Мастерпоежился от внутреннегохолода: его телеграмму отправили не в Лог, а в столицу – Барград. Проверяли и пытались расшифровать. Видимо, не справились, и разрешили магу въехать – только для того, чтобы следить за каждым шагом и чрез него найти Санкэ…
– Так что Хозяйство?..
– Пожжа, – отмахнулся Лог. – Что в стороже?
– Обобрали. – На этот раз скривился маг.
– Зело?
– Зело. Путевую грамоту дали.
Мастерподошел к кровати, выудил бумагу из тулупа и протянул тестю. Барин цокнул языком и покачал головой. Эльф снова сел поближе.
– Оплачу, – утешил зятя Лог и оттолкнул путевую грамоту как похабную картинку. – Вишь…
– Не верят мне, – согласился маг. – Потой и затревожился за Лог.
Тесть скривился, как от приступа изжоги, и махнул рукой – ну, разговор окончен. Мастер подождал, может, будут еще слова, но Лог поднялся из-за стола и тяжело опустился на кровать. Магкивнул в знак согласия, сложил путевую грамоту в карман штанов и тоже забрался на тулуп. Ноги пришлось подогнуть – иначе они свешивались за изножье, а подушку убрать, чтобы освободить место голове и ушам.
– Да углядит нас Зорька, – проговорил барин и смачно зевнул.
– Доброй ночи, – отозвался лианец. Больше всего ему хотелось сейчас открыть глаза и оказаться дома, в Замке-на-острове. И ничего, если тут же на живот приземлится Сивена и завизжит: