Радость наша Сесиль - страница 9

Шрифт

Интервал

в глазницах иссяк дословесный, понятный сомнению клейстер,

а может, его не бывало и вовсе; но лучше помедлить – рука офицера

запрячет в нагрудный карман тишину, песнопение сажи,

лесную прохладу, свивание гнезд, переставленный сумрак

(все двигали мебель, отсутствие света к столу приравняв) —

дыханье костра воспарит, обнимая всей жгучестью эту способность

распасться золой, прожигая согласье с легендой

сквозным ощущеньем: лишь это жилище укроет

пришедшую зиму от стужи – и нас навсегда сохранит

от вражьих рассказов, столь милых бессмертному сердцу.

«Понятье былой чистоты отменил человек…»

Понятье былой чистоты отменил человек,

лицом ударяя в черничник, размазав остатки небесной

воды по словам – и втирая свободу, как слезы, в дремучие щеки:

над ягодной лужей, над сплющенным воинством тьмы

качнутся неясные отсветы, вызрев своей высотой столбовой —

засолена истина на зиму, стынет в стекляшках фонарных,

а скушать нельзя, как в загадке-двустишье, невзрослые рты заполнявшем

округлостью света, рожденного нудным спиральным гуденьем

галактик, что заперты пользой внутри целевых и покорных предметов:

для терпкости слова – кусты трепетали, казались

запутанной вязью стремлений природных: застолье, ты – вечно,

где соткана скатерть усильем сердечным,

из нитей крапивных, каким не стрекать

замаянный голод.

«Придайте значение, люди, хоть беглой погоде облезлой…»

«Придайте значение, люди, хоть беглой погоде облезлой —

шерстинки спадают, искрятся последними струями ливня…»

В пресветлом лесу побродить, чтобы значить тебя,

затишье ушедшее, ставшее почвой для верных взрастаний:

вот – чей-то пикник волочется сквозь время, цепляясь за ветви имен,

вот – армия алчных искателей лезвийной мглой сыроежки срезает:

им чудится в ножке гриба оборзевший от времени ствол —

заросший, ружейный, утративший смыслом пустóты,

но это – опушка, окраина чувства: никто не решится в глубины

лесные нырнуть устремленьем за мелочным зверем.

Кто значит себя, замыкая потоки на свет смысловые —

идет с головой непокрытой: ничто не страшит

расширенный воздух всеобщего сердца.

«Друзьями стрельбы именуются черви: не медлит словарь…»

Друзьями стрельбы именуются черви: не медлит словарь

сгореть от стыда дефиниций, лежащих в основе смерзавшейся власти;

свое собираем вниманье – обломки империй, отрезки эпох находя:

следы поцелуев на коже покрылись замысленным слоем времен;