…
Кажется, бессмысленно отрицать информационную зависимость субъекта, тем более при принятии им решения. Она выражается в:
– уверенности субъекта – без информации он не сможет принять решение, разрушить неопределенность и восстановить определенность;
– решение, которое принимает субъект, основано на той информации, которую он произвел, в результате ее производства с помощью интерпретации воспринимаемых сведений о проблеме;
– информация о достигнутых от реализации принятого решения результатах «возвращается» субъекту и включается в его информационную базу для новых решений;
– только с помощью произведенной информации субъект способен обосновать – оправдать – объяснить принимаемое решение и свое реактивное поведение.
…
…О подготовке Германии к войне с нами к середине июня скопилось довольно много сведений. Разумеется, обо всем этом докладывалось Сталину, но он относился к этим сведениям с преувеличенной осторожностью. 21 июня мне позвонили из Киевского округа: «К пограничникам явился перебежчик – немецкий фельдфебель. Он утверждает, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления и что война начнется утром 22 июня». … Одна из важных причин состоит в том, что Сталин был убежден: войну удастся оттянуть, удастся закончить перестройку и оснащение армии. Он опасался, что наши действия будут предлогом для нападения.…Судить о моменте, сложившемся перед войной, надо с учетом сложной международной обстановки того времени. Многое было неясным. Англия и Франция вели двойную игру. Они всеми силами толкали Гитлера на восток. Опасаться разного рода провокаций были все основания. Но, конечно, осторожность оказалась чрезмерной. И мы, военные, вероятно, не всё сделали, чтобы убедить Сталина в неизбежности близкого столкновения. …Война ожидалась уже с 18 июня, все необходимые приказы (в количестве 47 штук) были разосланы к вечеру этого дня. … В ночь на 19-е июня волна сообщений разведки всех уровней перегрела аппараты Генштаба и Кремля. Г.Жуков
…
Голиков не доверял сообщениям о сроке начала войны, в частности докладывая 20 марта 1941 года И. В. Сталину, что «слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки»