Константин Федорович дал задание Марату решить вопрос с перекусом, сбросил на его руки полотенце и уселся на заднее сиденье БМВ. Настроение было превосходным, каким-то даже новогодним. Федорович вспомнил лицо депутата Мосгордумы, которого сегодня обштопал, и самодовольно поерзал: могём еще!
Через полчаса, в ресторане, он вспоминал уже свою вторую бывшую жену, которую считал чемпионкой по скоростной деморализации победно настроенного мужика, – сегодня Игнат Котов обошел ее на три секунды. Но с ним, увы, не разведешься. Тополев тигром метался по приватному кабинету, оформленному в консервативном английском стиле, и даже пнул диван. Разогретое в боулинге тело, литр выпитой воды давали себя знать, спинка и ворот футболки поло снова стали влажными. Ощущения – все летит коту под хвост, а ты ничего поделать не можешь! – Тополев не выносил.
– Ника должна была поехать на майскую «Битву»! – прорычал Константин Федорович, нависая над Котовым, рассевшимся в удобном кресле. – Ты, мать твою, понимаешь: весной, не в ноябре!
Игнат позволил себе саркастическую ухмылку, и распрямившийся Тополев длинно выругался матом. Протопал до стола, плеснул в пузатый бокал еще коньяку и, выпив, прижал тыльную сторону ладони к полным красным губам.
– Так. Давай еще раз, со всеми подробностями, у каждого столба. Кто, где, когда, чего пообещали.
Котов покрутил в руке нетронутый бокал с коньяком, прищурил глаза на маслянистую полоску, растекающуюся по внутренней стороне повернутого бокала неторопливыми правильными каплями… Такой реакции на известие о приглашении Вероники на «Битву» он не ожидал. Кот был практически уверен, что стремительное приглашение участницы – дело рук Тополева. Какая-то бабушка-знахарка приболела очень вовремя, другие претенденты отсеялись, и – бац! – «плюшевая» гадалка Вероника Полумятова получает приглашение.
Но нет. Костя не прикидывается, он разозлен без дураков – пар из ноздрей валит.
Игнат, как и просил Тополев, подробно повторил рассказ, итогом вынес утверждение:
– Ника хочет отказаться. Мол, не ее все это. Незачем.
– Нельзя.
Слушая Котова, Константин успел скинуть ботинки и разлечься на кожаном диванчике, закинув ноги на пышный подлокотник. Его толстые белые носки хоть и не пахли, но были влажными. Тополев их, видимо, слегка подсушивал.