Двум девочкам – приглашенному кондитеру Веронике Полумятовой и хозяйке фешенебельного особняка Инессе – следовало бы испытать неловкость: их как-никак поймали на мошенничестве. Блондинка собиралась притвориться домовитой девушкой и поразить бойфренда кулинарными талантами – ватрушками и кексами, ради приготовления которых и пригласила в дом кондитера Веронику Полумятову, чтобы та оставила в ее кухне все признаки той самой домовитости: испачканную посуду, обсыпанные мукой поверхности и, разумеется, аромат свежайшей выпечки. Инесса уверяла, что ее милый друг не приедет раньше девяти вечера и две хитрюги все успеют: одна налепит кривоватых кексов и ватрушек, вторая уяснит, как в принципе они готовятся.
О том, что высокорослая красавица Инесса – то ли вышедшая в тираж модель, то ли отставная баскетболистка – не имеет никакого понятия о кулинарии в целом, Вероника догадалась быстро. Хозяйка минут десять разыскивала в кухонных шкафчиках насадки для блендера, которые и предполагалось оставить измазанными…
Короче говоря, всеобщая неловкость должна была возникнуть, но это чувство испытала только Вероника. Инесса, против ожидания, невозмутимо изогнулась в талии, обернулась к арке… и заработала у Вероники лишний балл: ноль замешательства и никаких стыдливых хлопков ресницами – сплошной контроль и самообладание. Приветливый прищур на друга.
«Интересно, как выкручиваться-то будет? – нервно тиская прижатую к животу миску, подумала кондитер. – Наврет, что пригласила в гости школьную подружку, и та вдруг предложила кексиков напечь?» Ника покосилась на противень, где красовались намеренно кривобокие изделия, которые никоим образом невозможно выдать за работу профессионала.
Н-да, неудобно получилось. Вероника наблюдала за «тиражной» баскетболисткой и все увереннее переводила ее в разряд заматеревших светских львиц, коих внеплановые появления любовников не выбивают из седла. Такие за полторы минуты трех голых стриптизеров распихают по шкафам и придумают правдивую историю о том, как чьи-то стринги оказались на люстре. (Пролетавший мимо Карлсон трусишки на проветривание вывесил, а я – ай-ай – и не заметила…)
Странности тем временем набирали обороты. По представлениям Полумятовой, возникший в кухне милый друг по ходу пьесы был попросту обязан чмокнуть баскетболистку в макушку или в щечку: «Привет, любимая.