– У нас недавно сделали ремонт. – Она повернулась к мужчинам, но говорила, глядя в лицо Бодрову.
– Я уже здесь был, – развязно улыбаясь, сказал Базин, – но ради ваших прекрасных глаз, Ксения, готов обследовать все трупы, находящиеся в вашем ведении!
Женщина промолчала.
Бодров зашел в ярко освещенный зал морга, испытывая легкое волнение. Не то чтобы он боялся покойников, но магия смерти, царящая в моргах и на кладбищах, обволакивала его, что-то внутри холодело, цепенели конечности, он – опытный офицер со стажем – чувствовал себя мушкой, угодившей в разлитый сироп. Длилось такое состояние недолго, но было в нем нечто ошеломляюще великое и мистическое, словно вот сейчас он прикоснется к тайне небытия, и парализующий страх смерти растает, как дым лесного костра, уносимый ветром. Это состояние исчезало столь же внезапно, как и возникало, оставляя ощущение едва уловимой досады, какое возникает, когда не можешь вспомнить какую-то очень простую и хорошо известную вещь. Николай провел ладонью по лицу, сгоняя невесомую тень от ослепительного света флуоресцентных ламп.
Ксения подошла к ряду ящиков, сверкающих никелем, уверенно потянула за ручку нижнего отсека, выдвинулась тележка. На ней угадывались очертания женской фигуры, накрытой простыней.
– Готовы? – Она смотрела на Бодрова.
– Да… – Он слабо улыбнулся.
Простыня взвилась, как белая птица, обнажив лежащее под ней тело. Первое, что бросилось в глаза оперативнику: щедрая россыпь веснушек на шее, плечах и верхней части груди. От небольших холмиков грудей с розовыми сосками до нижней части плоского живота багровел свежий шрам.
– Все нормально? – спросила Ксения Васильевна.
– Без проблем, – все с той же искусственной улыбкой ответил Николай. – Давай, эксперт, говори, чего накопал? – обратился он к Базину.
– Смотри… – Эксперт с готовностью наклонился к мертвой девушке, бесцеремонно повернул ее голову в сторону. Рыжий локон опал, открылась бледная ушная раковина, с колечком золотой сережки в мочке уха.
Бодров уловил слабый запах формалина и еще чего-то сугубо медицинского. В глубине ушной раковины желтел кусочек серы, и эта, казалось бы, обычная вещь вызвала у него приступ легкой тошноты.
– Видишь? – Базин потянул мочку женского уха, будто та была резиновой.
– А что я там должен увидеть? – спросил Бодров.