– Я вдруг подумала, что люди умирают не от старости, а оттого, что все согласны с тем, что им пора! А моя бабушка такая, что… что я хочу, чтобы она всегда была со мной!
– А у меня мама старая, – пояснил лыжник вместо дежурного извинения. – Я сильно поздний ребенок. И всегда обращаю внимание на то, сколько люди прожили… особенно если долго. Как будто какую-то надежду дает.
Из подъезда выходил человек с тяжелой картонной коробкой в руках. И еще один такой же из лифта. Вера посторонилась, взгляд скользнул по приоткрытой коробке: оттуда высовывалась обложка «Есть, молиться, любить» Элизабет Гилберт – такая же, как у нее, с буквами из веревочек.
Дверь в бабушкину квартиру была распахнута. Вера ожидала увидеть страшную картину: врачей из «скорой», каких-нибудь людей в черном из похоронного бюро, маму в конвульсиях, а на пороге громоздились коробки с книгами. Просматривались пустые полки – комната сразу сжалась, и жизнь из нее ушла.
– Нечего истерики закатывать, – отрезала мама, встретив потрясенный взгляд Веры, хотя та не проронила ни звука. – Надо же ее на что-то хоронить! Ты должна понимать! Конечно, это копейки, но хоть что-то. Без денег на тот свет не возьмут, и платить надо сразу.
– Но, может, мы бы как-то иначе… – лепетала Вера. – Бабушкина библиотека – это ее душа… И там много моих книг, а они их уносят!
– Какая разница! Нашла время думать о себе! – взорвалась мама. – Сказала бы спасибо, что я так быстро все организовала! Нашла букиниста! Ты хоть представляешь, как сложно найти покупателя на целую библиотеку! От тебя не дождешься помощи! Где ты была, когда она умирала? Ты представляешь, что я пережила, когда увидела труп?
Вера, закрыв лицо руками, опустилась на пол среди книг. Покупатель отодвинул ее и ухватился за очередную коробку. Мелькнули шелковые ленточки.
– Альбом, – ахнула Вера и выхватила из коробки старый альбом для рисования с картонной обложкой, обклеенной открытками.
Книготорговец запротестовал:
– Положи обратно, девушка. Договорились же, что вы всё отдаете! Разберитесь между собой. Если хотите по частям, то это не ко мне.
Мама кинулась к нему на подмогу, Вера пятилась к выходу, готовая бежать – расстаться с бабушкиным альбомом нельзя было ни за что, – как за спиной раздался чей-то голос:
– Да это же не книга. Вы книги купили? А это не книга. Это семейный альбом.