Кирилл Борисович хотел было отложить газету, как его взгляд поймал заголовок небольшой заметки: «Смерть журналистки». Он быстро пробежал ее глазами: «В среду, 17 декабря, в собственной квартире обнаружено тело известной камской журналистки Светланы Каретной. Подробности трагедии до сих пор остаются невыясненными, а причины неожиданной смерти молодой женщины устанавливаются». Далее сообщалось, что компетентные органы возбудили уголовное дело – обычная в таких случаях процедура.
Это о ней сегодня жужжал Шершень, вспомнил телевизионные новости КэБ. М-да… Он снова углубился в чтение. Ярко рисовался образ покойной: душа-человек, гордость журналистского сообщества, увы, теперь осиротевшего, талантливое перо, блестящий мастер криминального очерка. «Профессиональная специализация Светланы невольно побуждает ее коллег из информационного агентства „Говорит Камск“ усомниться в естественных причинах ее преждевременной смерти» – такими словами заканчивался этот импровизированный некролог. Под коротким текстом помещалась фотография Каретной. Улыбающаяся, она обнимала светлого окраса собаку. «Последнее фото Светланы», – гласила надпись под снимком миловидной женщины лет не больше тридцати пяти.
Раздался телефонный звонок. Жена… Она имела обыкновение спрашивать супруга среди рабочего дня о чем-то пустячном. Увидев, как навострила уши лаборантка, до того самозабвенно стучавшая по клавишам, Хабаров вышел в коридор. Шли занятия, поэтому было тихо и пустынно. Да… Хорошо… Еще не обедал, односложно отвечал он. Обязательно зайду, какого взять, белого или черного, переспросил он о хлебе, который ему заказали. «Бородинский», с семечками, отрубями, бездрожжевой, он настойчиво уточнял просьбу супруги, измотав ее своими вопросами. «Любой!» – крикнула она в трубку и отключилась. Прерванный на такой ноте разговор служил гарантией, что звонков сегодня больше не поступит.
Кирилл Борисович двинулся обратно на кафедру, но заметил махнувшего ему рукой из другого конца затемненного коридора мужчину. Он приостановился, вгляделся, но сколько ни силился, не мог узнать подававшего ему знаки человека. Незнакомец тем временем приблизился. Им оказался его бывший студент Дымов.
– Здравствуйте, профессор! – в стиле Эфировой поздоровался он. – Вы совсем не изменились с нашей последней встречи. Помните, вы выступали на курсах повышения квалификации следственных работников. Давненько, правда, лет пять назад, – продолжал уточнять Дымов, тряся своими ручищами узкую ладонь Хабарова.