Впрочем, глупее брошенных Улей слов становится только ее влюбленный взгляд, обращенный к Дане. Пустоголовая кукла словно не замечает элементарных вещей: Кротов – это исчадие ада, черствый, самовлюбленный кретин с очаровательной улыбкой и камнем вместо сердца! У него даже глаза и те сияют всеми оттенками замерзшей лужи, а голос пропитан арктической стужей и царапает похлеще острой льдинки.
– А разве у вас не одно сочинение на двоих? – тут же оживляется Егор, сосед Кротова по парте. Смахнув белокурую челку с очаровательных голубых глаз, он по-дружески подталкивает Данилу в плечо. И пока Кротов закатывает к потолку дебильный взгляд, Егор оборачивается к Уле: – Что, Громова, смазливой мордашки не хватило, чтобы удержать возле себя нашего Даньку?
– Завали, Лихачев! Тебя забыли спросить! – надув пухлые губки, фыркает Ульяна. – А вообще у нас с Даней всё серьезно! Правда, Кротик?
Здесь уже даже я, не удержавшись, хмыкаю. Нет, конечно, ласково-идиотское «Кротик» проходится кусочком масла по моей воспаленной ненависти к Дане, но и сама абсурдность ситуации знатно веселит: это только в безмозглую голову Громовой могла прийти мысль выяснять отношения при всем классе, да еще и во время урока.
– У нас свободная любовь, детка! Ты не забыла? – не глядя в сторону Ули, развязно мычит Данила, и пока Громова растерянно хлопает ресничками, он небрежно закидывает руку на плечо друга и добавляет во всеуслышание: – Егорыч, тебе ли знать, каким жарким выдалось это лето!
– О! Е-е! – неприлично громко стонет Лихачев, сдувая со лба непослушную челку, а класс, как стадо баранов, снова заходится в диком смехе.
– Довольно! – наконец прорезается сквозь разнузданный гомон почти сорванный голос Маргариты Сергеевны.
Позабыв о тряпке, она рукой стирает все, что успела написать на доске, и с видом разъяренного быка оборачивается к нам.
– Кротов, Громова, Лихачев – дневники на стол! Остальные записываем тему сочинения: «Глядя на себя в зеркало, я думаю…».
– Раз уж мне по-любому светит замечание… – Первым поднимается с места Егор и, прихватив с парты помимо своего дневника еще и Данин, уверенными шагами направляется к учительскому столу. – Я вам, Маргарита Сергеевна, скажу прямо: тема для части нашего класса неподъемная.
– И отчего же? – Нахмурившись, учительница с недоверием смотрит на него.