Снова переглянулись, на всякий случай перекрестились и, закрыв дверь, достали переход между этажами.
Если ректора не будет на рабочем месте – это катастрофа!
Ректора мы застать успели, он на наши перекошенные лица посмотрел молча, потом пропустил в кабинет, из которого собирался выходить.
– Тут такое дело, – начала говорить я.
– Как только вышли от вас, то фронт работы решили посмотреть, – перебила Кристина.
– А там коридор только был и картина! Я в нее и провалилась!
– Я за ней!
– Стоп! – перебил нас ректор. – Ничего пока что не понял! Что тут у вас?! – нахмурился мужчина.
– Это то, что мы нашли в комнате, которая скрывалась за картиной!
Передала книгу мужчине, потому что она сильно оттягивала руки. Стоило только развернуть платок, как я чуть дуром не заорала, так сильно преобразился ректор! Мать моя женщина, вот это дракон!
Глазищи – во! Ручищи – во, там больше уже лапы и когти! Мне кажется, на лице проступила чешуя! Черная!
– Где нашли?! – взревел мужчина, пока я пыталась сесть и не мимо стула. Сердечко что-то сбой дало, кажется сейчас вылезет куда-то между ребер!
Видимо илл Фредерик понял, что сейчас лишится самых важных свидетелей и постарался взять себя…. в лапы.
– Дамы, еще раз и подробнее…. – как можно спокойнее прорычал он.
Заикаясь на каждом слове, а после икая после трех сказанных фраз, я стала рассказывать, как мы угодили в странную комнату, что видела, в какой последовательности, что еще трогали, а что нет.
На помощь ректору явился тот самый мужчина, чьи волосы меня буквально недавно поразили своей пышностью. Я еще тогда хотела уточнить, каким шампунем он пользуется, но сейчас, когда Арчи вел… простите, допрос (иначе я наш разговор назвать не могу), все обаяние с него ушло.
Спрашивал он жестко, досконально, уточняя детали, а потом просто водрузил свою большую ладонь мне на голову и, как выразился, считал все воспоминая! А до этого нельзя так было поступить? Обязательно было меня мучить?
Кристине тоже досталось, кстати, но мне лично показалось, что мужчина всю свою злость почему-то вымещает на мне. И смотрит так пристально, с некой брезгливостью, и кулаки то сжимает, то разжимает. Того гляди задушит прямо на месте.
– Можно идти? – уточнила я, когда сил ни на что уже не осталось.
– Или, спасибо за помощь, – произнес ректор, а я вдруг поняла, что больше ни о чем подозрительном ему рассказывать не хочу. Видимо тоже самое понял и ректор, прочитав все по моим глазам.