– Как же, помню, – отвечал Кюхельбекер, глядя пустым взглядом куда-то мимо него. – Вы простите, голубчик, мне уходить надобно. Не знаю, вернусь ли, скоро ли, – поправился он. – Хотите – будьте здесь, или пойдёмте со мной, сегодня на Сенатской площади будет уйма народу.
– А что такое? Празднование? – спросил Митя.
– Можно и так сказать, – как-то невесело улыбнулся Вильгельм Карлович. – Присяга Императору Николаю Первому.
– Как присяга? – Митя чуть не сел тут же на пол. – Мы же вот только Константину присягали!
– Ну вот так. Отрёкся Константин. Прошу прощения, молодой человек, я спешу, – Кюхельбекер рассовал по карманам какие-то вещи с трюмо, обнял слугу и, кивнув Дмитрию, исчез за дверью.
Оставшись наедине с чужим человеком, Митя совсем растерялся. Но Семён показал ему на диван и, как Мите почудилось, всхлипнув, выскочил куда-то в коридор. Дмитрий сперва сел, но через четверть часа, уже изнемогая от безделья, встал и прошёлся по прихожей. Зеркало отразило измученного дорогой молодого человека с круглым лицом и тёмными глазами, волнистые волосы слиплись и не поддавались попыткам привести их в порядок. Как и мысли. Что за бесовщина здесь творится? Управление страной, династические вопросы подчинены строгим правилам – это Дмитрий знал из уроков российского законоведения и политической экономии. Как можно вот так сбивать с толку свой народ? Добром это не кончится. Митя ещё раз прошёл вглубь квартиры и от нечего делать заглянул в комнаты. Их было три. Одна – явно Семёна, маленькая каморка с топчаном. Вторая – из которой вышел Кюхельбекер, больше и уютнее, но он не стал заходить, неудобно было. Третья – видимо, Владимирова брата – по-армейскому прибрана. Постель застелена ровно, письменный стол в порядке – лишь стопка книг да подсвечник с почти новой свечой. На окне не было занавесей, подоконник пуст и чист, с улицы лился приглушённый розовый свет, отражённый от снега. Ещё только начало светать, было тихо и сумрачно. Митя осторожно вошёл в комнату и прильнул к окну. Оказалось, что тишина иллюзорна – на улицах уже появлялись люди. Может быть, действительно, сходить на площадь? До десяти часов ещё уйма времени. Дмитрий вынул письмо от Владимира из дорожной сумки, расправил его и положил в центр стола печатью наверх. «Тут Александр Иванович точно заметит конверт», – решил он. Затем Митя вышел из комнаты и из квартиры, аккуратно прикрыв за собой двери.