В целом произошедшее напоминало коллективную галлюцинацию, и лишь сгоревшее здание, несколько опаленных чертежей, испорченная одежда и легкий ожог на моей руке говорили об обратном. Кажется, будто тогда и я, и Вадим, не сговариваясь, дали себе зарок не вспоминать о случившемся, выкинуть из головы, словно ничего и не было. Несмотря на это, мы оба навсегда запомнили странного деда, хотя каждый и гнал от себя мысли о случившемся. Не знаю, так ли это на самом деле, но мне кажется, что именно встреча с Иваном Евфимиевичем – то ли лесным духом, то ли пророком – предопределила во многом те события, речь о которых пойдет дальше. По крайней мере, она заставила меня вновь обратиться к вопросам, которые глубоко в душе я поднимал и раньше, не находя или боясь дать окончательный ответ, отступая перед необходимостью сделать выбор.
В Москву возвращались молча. Вадим за все это время не проронил ни слова. Не проронил бы и я, если бы в кармане не зазвонил телефон.
– Вечер добрый, – вальяжно протянул голос в трубке. – Макар Буровой? Нет, меня вы не знаете, но у нас есть общий знакомый, Илья Носов. Позвольте представиться, Ярослав Матыльков…
Сентябрь проплыл легким ветерком, розовыми облаками, стаями перелетных птиц и золотисто-багряными пятнами, размазанными неизвестным художником по мрачным еловым массивам. Сентябрь проплыл теплым, переменчивым и воздушным прощальным поцелуем ушедшего лета, предвестником сырости, прохлады и первых заморозков. Сентябрь проплыл за окном офиса, превратившись в череду дней сурка, расплывчатое пятно, отпечатавшееся в моей памяти нагромождением задач, цейтнотов и совещаний.
Я прогуливался с Вадимом по Арбату, ловя взгляды прохожих, подобно каравеллам скользивших мимо меня, и через несколько мгновений навсегда стиравшихся из памяти. Я вглядывался в бутики и рестораны, всматривался в более и менее оригинальные орнаменты, украшавшие доходные и жилые дома, гостиницы и другие здания, стыдливо отводил глаза от уродливых торгово-офисных комплексов и в очередной раз думал, что исторический центр Москвы и в частности Арбат – удивительное место, где традиции сливаются с модерном, а история плавно перетекает в современность и обратно. В этом плане Москву не смог переплюнуть даже Петербург.
– Как выявить того, кто хочет обратить человека в рабство или хотя бы просто обвести вокруг пальца? – произнес Вадим, отрывая меня от бесцельного созерцания. – Говоря проще, манипулятора. В первую очередь он попробует заставить тебя отказаться от самого себя, почувствовать, будто его интерес полностью совпадает с твоим. В ход пойдет все: провокационные вопросы, на которые тебе будет неприятно отвечать и которые заставят тебя изворачиваться и врать, чтобы затем он мог припереть тебя к стенке; искусственное понижение твоей самооценки и лживое завышение его авторитета; игра на социальном одобрении, чтобы ты мог чувствовать себя привлекательным для окружающих будто бы благодаря ему. И еще целое море практик, которые, думаю, ты и сам замечаешь.