Поэтому мне срочно нужен кофе. Кофе-кофе-кофе. Кофеюшко.
Пока я наливала кофе, Машка посадила Ирку в мешок для игрушек и пытается его закрыть. Ирка громка возмущается. Пытаюсь отвлечь их мороженкой.
Едва сажусь на стул, чтобы поработать:
– Мам, я хочу мороженку, как у Иры. Мама, я хочу пить. Хочу в туалет. Хочу на ручки. Завяжи мне бантик. Сними футболку. Надень футболку. Помыть ручки.
Размазали мороженое. Раскрошили печенье. Пролили компот. Поскользнулись на нем и упали. Поплакали, успокоила. Вытерла, умыла, собрала раскиданное.
Ира снова в мешке для игрушек.
Через два часа: «Блин, кофе!!!»
И вот так всегда. Странно, что мне психиатр так спокойно выдал разрешение на водительское удостоверение. Иногда я уже начинаю сомневаться в своей адекватности.
А теперь представьте. Уже вечер, у нас начался продающий вебинар. Я одновременно пытаюсь отвечать на сообщения в директе, делать скрины для сторис и следить, чтобы дети на разгромили квартиру и себя вместе с ней. Машка приходит с синим лицом и жалуется, что у нее болит живот. Я одной рукой глажу ей животик, не придавая этому большого значения. Но через полчаса становится очевидно, что дело плохо, потому что Маша кривится от боли и скулит.
Я звоню маме – она сто лет проработала медсестрой в больнице и к тому же живет рядом. Спрашиваю, может ли она прибежать осмотреть Машу? Но мама уехала за город с подругами, и вообще, оказывается, медсестры диагнозов не ставят, а только врачи. Она задает мне кучу вопросов и в итоге, распереживавшись, кричит мне в трубку: «Вызывай скорую! Это может быть все, что угодно! Счет может идти на минуты!» Спасибо, дорогая мамочка, успокоила.
Я трясущимися руками вызываю скорую. Пишу начальнику, что у меня форс-мажор, но все равно не могу отключиться от работы, потому что мне продолжают писать и я вынуждена висеть на телефоне.
Ира скачет по квартире и просит то мультик, то игрушку, то чего-нибудь сладенького. Машка бледная лежит на кровати. Я красная пытаюсь не сойти с ума от всего происходящего. Уровень тревоги космический, у меня начинается какая-то сыпь от нервов и путаются слова.
К тому моменту, как приезжает скорая, я уже едва дышу, прокрутив в голове самые страшные варианты. У меня почти собрана сумка со всем нужным для больницы, я готова плакать от того, что не знаю, как помочь своему ребенку, при этом по инерции продолжаю отвечать на сообщения по работе.