Поцелуй на секунду прекратился, военачальник сказал что-то на другом языке или просто зашипел, а у меня по телу прошлись мурашки, а потом поцелуй продолжился куда нежнее, чем до этого. Хватка стала не такой жесткой, и я смогла высвободить одну руку. Осторожно и очень медленно двинулась к шее. Когда пальцы коснулись прохладной серой кожи, он напрягся. Затаила дыхание, ожидая его реакции, но она не последовала. Рука двинулась выше, ласково поглаживая его удивительно прохладную кожу, прошлась по шее мимо кончика серьги и схватила волосы на его затылке. Сжала руку, заставляя крепче прижаться к себе, почти сразу почувствовала, как меня придавили к дереву. Металлическая клешня дернула за ворот кожаной брони, и я поняла, что у него хотелка ломаться не будет, если так и дальше продолжить.
Быстро схватила серьгу, как выяснилось очень острую, и вставила ее в шею, как спицу. От его крика дрогнула земля, или это случилось от того, что меня вышвырнули на скалу, которая, вполне ожидаемо, оказалась далеко не мягкой и пушистой. Боль пронзила спину и бок. Из последних сил открываю глаза, хотя меня так и тянет во тьму.
Он вытащил свою серьгу из шеи, кажется, я сорвала ее с уха, разорвав его. На его лице промелькнул целый калейдоскоп эмоций, понять которые я уже была не в состоянии. Похоже, их кожа крепче, чем наша, серьга порезала мою ладонь до мяса, его шея еле заметно кровоточила, как от простой иголки. Не честно! Получается, у меня с самого начала не было и шанса. Сил сказать что-то не осталось, оставалось лишь одно желание, чтобы все это скорее закончилось. Пусть никто не узнает, на что я пошла ради попытки выжить.
Несколько шагов и он уже возле меня, нагибается, а я покорно жду, когда меня лишат жизни.
– Что же ты наделала? – касается моей пылающей болью разрезанной ладони.
Ему что мало того, что ранил меня, поковырять надо ещё?
– Теперь я не смогу убить тебя, – вторая рука коснулась щеки, убирая мои волосы, он улыбнулся жестоко, – жена.