Несколько раз мужчина в отчаянии думал о том, что его шаветт – бритва, которую он берёг как зеницу ока и начищал так, словно это был кусок золота, могла бы запросто закончить его мучения. Однако спустя день или два он с отвращением вспоминал подобные мысли, потому что как бы ему ни было тяжело, он любил жизнь и любил свою жену. К тому же, к великому раздражению Кэти, он так сильно был привязан к своему младшему семнадцатилетнему брату по имени Чарли, которому с младенчества заменил отца-моряка, бросившего семью ради морских приключений, что таскал его с собой везде, где только можно.
Даниэль ни за что не смог бы покинуть его, тем более таким ужасным способом. Даже тогда, когда Дэниелю давали отворот-поворот на очередной работе и они с Кэти снова собирались переехать в тот или иной конец города, чтобы найти очередную новую работу и квартирку за приемлемую месячную плату, куда бы они ни собрались переехать, на перроне неизменно с ними рядом стоял светловолосый угловатый парнишка с чемоданом в левой руке и улыбался так широко, что его рот растягивался от одного уха до другого.
А рядом с ним всегда неизменно стоял Дэниель – его темноволосый старший брат – и приобнимал его за плечи. Кэти только вздыхала, и каждый раз они отправлялись в путь вот такой вот компанией, пока окончательно не поселились в неком поселении, где вечно удачливому Чарли совершенно случайно досталась усадьба (а если быть точнее, то он выиграл ее в карты).
Однако эта случайность наконец-то расположила сердце Кэти к брату мужа (саму ситуацию приобретения усадьбы благоразумно скрыли от неё), и она наконец простила супруга за то, что тот разве что к ним в спальню не таскал мальчишку, и смирилась с его присутствием в их жизни.
Кэтрин снова взглянула на уже притихшего крохотного сына, который внимательно смотрел в потолок, сжимая и разжимая кулачок то на одной ручке, то на другой. Кэти не удержалась от нежной улыбки и протянула свою руку, чтобы потрогать редкие темные волоски на затылке малютки, который от её прикосновения снова захныкал и наконец заголосил в полный голос. Кэти вздохнула и убрала руку, удивляясь силе лёгких своего сына. В комнату вошла пожилая женщина и сурово взглянула на молодую мамашу. Та совсем растерялась и отвела взгляд в сторону.
– Мамочка, вы будете кормить своего малыша сейчас? – спросила она таким же суровым, как её взгляд, голосом. – Или же я унесу его в детскую комнату?