Хожу по дому, занять себя чем-то надо. Когда руки заняты, голова отдыхает. Вон полка прибита плохо, на честном слове держится, вон кочерга ржавая, почистить надо. Взялся я за молоток и гвозди, а ведьма ко мне подлетает:
– Да ты что, милый, не стоит! Тебе силы беречь надо!
– Не бойся, Лизка, – я её за талию обхватил и к себе прижал. – У меня сил на всё хватит!
А она выхватила молоток у меня из рук и улыбается.
Вдруг слышу, кто-то топором за домом работает. Выбегаю, а это Митька Долговязый наши с Элоизой дрова колет.
– Чего припёрся? – спрашиваю. – Это мои дрова и я их колю! Иди, откуда пришёл, пока руки-ноги целы!
Опять Лизка появилась:
– Пусть колет, милый. Это я его попросила. А тебе силы беречь надо.
Митька слушает и во всю свою беззубую пасть лыбится. Тут уж я не выдержал, заорал:
– Ты что удумала, баба? За мужика меня не держишь? Для чего мне силы беречь надо?
– Ладно, – отвечает, – пойдём, покажу.
Садимся мы с ней за стол друг напротив друга. На столе лежит пёрышко не то гуся, не то лебедя.
– А теперь, – говорит Лизка. – Сдвинь пёрышко с места. Но руками не трогай, просто заставь его сдвинуться.
– Что за дурная баба мне досталась?! – кричу. – Ты мне дрова поколоть не дала, чтобы я пёрышки двигал?!
– Правильно, – спокойно отвечает Лизка. – Дрова каждый поколоть может, а колдовское искусство немногим дано. Поэтому забудь про дрова и двигай пёрышко.
– Ну и как мне его двигать? – спрашиваю.
– А вот так, – Лизка и пальцем не пошевелила, а пёрышко в воздух поднялось, повисело там и на стол вернулось. – Теперь ты. Ты можешь!
И стал я на пёрышко это смотреть. «А ну, двигайся, пух лебяжий, не то хуже будет», – про себя думаю. Одна бровь на другую наползает, голова трещит, а пёрышку хоть бы хны. Так напрягся, что носом кровь пошла. Хотел бросить это дело, но вдруг вижу: сдвинулось проклятое пёрышко! Едва-едва, но сдвинулось!
– Ты это видела?! – спрашиваю у Лизки. – Видела?!
– Видела! – соглашается та. – А теперь иди умойся, переоденься да и отдохнуть тебе надо.
Смотрю: рубаха в крови перемазана. На ноги поднимаюсь, а они подкашиваются. Какие гвозди и молотки, какие дрова? Доконало меня пёрышко, все силы из меня вытянуло.
Той ночью у меня живот скрутило, да так, что думал: кишки узлом завязались. «Вот и пробил мой час!» – решил.
– Лизонька, – прохрипел, – спаси меня. Сбегай за лекарем.