Я всмотрелся, подождал, пока глаза адаптируются. Пустота. Нет и летучих мышей, обожающих тьму, может, впрочем, они затаились. Ни звука. Казалось, время здесь уснуло, и малейшее неосторожное движение могло разбудить его…
Сперва поступала черная закопченная стена. Потом я увидел тень… или видение тени. Он сидел у самой стены. Постепенно стал различать черты его лица. Это был седой, как лунь, старец. Должно быть, из суфиев. Невероятно, чтоб в наш прагматичный век, иронизирующий над всем и вся, существовали какие-то отшельники, затворники.
Воцарилась долгая пауза.
Наконец, до меня донесся тихий голос:
– Много ли звезд на небе?
– Но ведь сейчас день, – удивился я.
– Захочешь – увидишь их. Главное не смотреть, а видеть.
Я промолчал. Этот человек говорил странно.
– Караваны в пути ориентируются по звездам. Присоединись к каравану.
– Где взяться сейчас каравану?
– Тогда чего же ты ищешь?
– Чего ищу?
– Значит, упустил караван?
Я начинаю понимать его иносказания.
– Не смогу ли догнать… их?.. Намного ли они далеко ушли?
– Кто знает… грядущее ли в минувшем, минувшее ли в будущем?
– Это игра слов, – я чуть расхрабрился. Вроде догадывался, куда он клонит.
– История не любит игры.
Я хотел было приблизиться к старцу, шагнул вперед, но меня остановил его повышенный голос:
– Не подходи. Стой там. Если ты нарушишь дистанцию, то все смешаешь.
Короткая пауза. Я пытался уразуметь услышанное.
– Если б ты проявил нетерпение, то не смог бы увидеть меня. Все надо рассматривать с соразмерного расстояния.
Если бросишь в воду камень с одного и того же расстояния и с равнозначной силой, камень упадет в ту же точку. А изменишь усилие и местонахождение – не получится то же самое…
– А время?
Время – понятие условное. Главное – мысль. Ты сперва определись со своим именем. Координатами в пространстве. А уж потом – выбери свое время.
– Я уже определился… Я человек под шифром 111999… А что касается времени и пространства…
– Такое сочетание цифр – знак дьявола. Ищи караванщика-сарбана.
– Вы хотите сказать…
– То, что делаешь ты, ведомо и мне.
– Всеведущ лишь Господь. Он смотрит на нас.
– Смотреть – еще не значит видеть.
Я понял так, что он подразумевает себя, сидящего в скиту, который отделяет его, смертного, от Господа каменной преградой.
– Я понял… – вздохнул я. – Анладым[8].
– «Ан»