– Как вкусненько у тебя пахнет, – сказала она.
– Еще бы, тебя жду.
Вроде бы простое по нынешним временам угощение: жареная говядина с луком, рисом и соусом, а как же было вкусно!
Ольга и Володя хвалят мою еду.
– Ты моя хозяюшка, – говорит мне Ольга почему-то в женском роде.
– Да, я такой, я еще и на машинке умею… – чертовски приятно, когда хвалят именно не тебя, а результат твоей работы.
Пообедав, мы плавно перемещаемся в мою комнату, где я врубаю «Мальчишник» – «Последний раз». Володя сидит рядом с Ольгой на диване, а я достаю недавно купленное мной перо из хвоста павлина и начинаю поглаживать им Ольгу. Ольга намного опытнее в сексе, чем я, а тем более Володя, у которого к тому времени еще не было девушки, поэтому мы по сравнению с ней смотримся несколько неуверенно. Я начинаю целовать Ольгу и стягивать с нее платьице, ее лицо заметно розовеет. Я снимаю лифчик и начинаю по окружности облизывать язычком ее сосочек. Ее сосочки, в отличие от хозяйки, являются очень стеснительными, они спрятаны внутрь, и пока их не облизать, в полной красе их не увидеть. Володя смотрит на наши ласки, но он боится и стесняется прикоснуться к Ольге. Ольга замечает сквозь штаны возбуждение Володи, ей нравится эта игра. Я поглаживаю пером павлина по Ольгиным сосочкам, по животу, затылочку. Ольга закатывает глаза. Стеснение перед Володей и ситуацией берет верх, и я прекращаю эту игру. И Ольга, тепло распрощавшись с нами и нежно поцеловав, уходит от нас. Как небезосновательно подозреваю я, Ольга идет на свидание. Она называла ситуацию, когда ей приходилось на дню встречаться с двумя, тремя мужчинами, пикантной. В одиннадцать вечера мы по привычке с ней созваниваемся, она говорит, что любит меня, что никогда меня не бросит, что бы ни случилось, что даже если она будет с другим мужчиной, то все равно ни за что не откажется от общения со мной. Я тоже говорю, что люблю ее, и приглашаю на спектакль в театр Гоголя «И эту дуру я любил».
Переживал ли я из-за измен Ольги? Конечно же, я переживал, но что я, безработный студент, мог ей дать… Она устраивала свою жизнь, а я пытался с этим смириться. Только теперь, спустя годы, я понимаю, что нельзя было продолжать эти больные отношения, что мужчина и женщина в равной степени несут ответственность за свой выбор. Тогда я ничего не понимал и продолжал плыть по течению к неизбежной трагедии.