Не понимая, что произошло, он несколько раз переводил взгляд то на ящерицу, то на огонь, горящий на трупе. Пока не увидел, что в том месте, где горел огонь, на трупе появилось несколько глубоких царапин, из которых густо выступала черная кровь. Огонь пылал как раз над одной из таких капель.
– Так, значит, его кровь горит? Как интересно. А долго она будет гореть? – Он с интересом смотрел на пляшущие язычки пламени.
Он был уверен, что ответа на свои вопросы не получит, но все же проговаривал свои мысли вслух. Ящерица лишь слегка наклонила голову набок, и, как ему показалось, ее мордочка в этот момент выглядела довольной.
Поднеся меч к шкуре, он попробовал проткнуть ее, но потерпел провал. Даже вложив максимум силы в удар, он смог лишь немного срезать его шерсть. Теперь уже с восхищением он смотрел на ящерицу, которая несколько минут назад играючи вспарывала эту шкуру своими когтями, та же, в свою очередь, удобно свернувшись на камне, продолжала свои наблюдения за ним.
Аккуратно, чтобы не затушить уже горевшее пламя, он собрал кончиком меча капли крови с других порезов и поднес острие к огню. Лезвие меча вспыхнуло таким же ярким пламенем.
– Отлично, – заулыбался он. – Сейчас остается узнать, насколько хватит такого факела.
Он закрепил свой меч в расщелине между двумя камнями и уселся рядом, достав два куска сушеного мяса из сумки, и, на мгновение задумавшись, проговорил:
– Это, конечно, не самая вкусная еда, но другой у меня пока нет, так что угощайся, если хочешь.
С этими словами он встал и положил один кусок мяса на соседний камень, который был ближе всего к тому, на котором лежала ящерица. Она, в свою очередь, сначала несколько раз переводила взгляд с мяса на человека, потом, принюхиваясь к лежавшему на камне угощению, встала и направилась к камню с куском сушеного мяса. Вновь тщательно его обнюхав, ящерица посмотрела на человека.
– Это можно есть, – подкрепляя свои слова, он откусил немного мяса и начал пережевывать свой жесткий и очень соленый ужин.
Ящерица немного понаблюдала за ним, а потом осторожно взяла угощение и почти полностью спрятала у себя во рту, только маленький кусочек остался снаружи. Это выглядело так, будто она показывала язык, дразня сидевшего перед ней человека. Ее челюсти стали пережевывать мясо, и вскоре она закончила свою трапезу, несколько раз облизнув мордочку раздвоенным языком. После короткого ужина он достал бурдюк с водой и сделал несколько глотков. Жажду это, конечно, не утолит, но, по крайней мере, смоет остатки соли во рту.