Осторожно: безумие! О карательной психиатрии и обычных людях - страница 5

Эксперимент показал необходимость снять стигму со всех ментальных расстройств, а также наглядно продемонстрировал медицинскому сообществу единственный способ борьбы с профессиональным выгоранием. Любой психиатр рано или поздно начинает в любом человеке видеть пациента. Важно, чтобы он при этом в любом пациенте продолжал видеть человека.

Исследование Розенхана, эксперименты «Вилла 21» и «Шумная комната» дали мощный толчок развитию общественного движения антипсихиатрии, которое боролось против стигматизации душевнобольных. Главным идеологом и теоретиком этого движения выступил Мишель Фуко. Его работы «История безумия», «Психиатрическая власть» и «Ненормальные» как нельзя лучше описали отношение общества к любого рода инакомыслию. Философ, изучавший устройство психиатрических больниц и пенитенциарной системы, пришел к выводу, что лечебницы для душевнобольных были созданы, исключительно для того, чтобы стигматизировать безумие. Если тюремное заключение ставит клеймо на поступках человека, то попадание в больницу лишает вас самого статуса человека. Согласно Фуко, карательная, стигматизирующая функция больниц была не сопутствующим ущербом, но основополагающим фактором. Вследствие этого, все устройство больниц задумано таким образом, чтобы человек устыдился своих «безумных» мыслей и поступков. Мужья и жены, родители и дети, а главное, государство, – пользуются основной и главной функцией больниц для душевнобольных – они требуют от человека полного и тотального подчинения. Философ не отрицал само существование душевных болезней и необходимость их лечения, однако, сомневался, что общество сможет, а главное, захочет модернизировать такой удачный социальный институт по тотальному подчинению.

Вплоть до настоящего времени на Западе традиционный подход к изучению систем мышления заключался в том, что основное внимание уделялось лишь позитивным феноменам. Однако за последние годы Леви-Стросс в этнологии разработал методику, позволяющую в любом обществе и культуре выявлять некую негативную структуру. Например, он показал, что если в рамках какой-то культуры кровосмешение запрещается, то это не зависит от утверждения определенного типа ценностей. Просто это означает, что в этой культуре существует, если можно так выразиться, некое поле сероватых или светло-голубых и потому едва различимых ячеек, которые и определяют ее склад. И как раз такую сетку подобных ячеек мне и хотелось бы приложить к изучению истории систем мышления. Стало быть, моя цель состоит не в том, чтобы узнать, что утверждается и превозносится в том или ином обществе или в некоей системе мышления, но в том, чтобы изучать то, что в них отвергается и исключается. Так что сам я довольствовался тем, что применял методику работы, которая уже получила признание в этнологии.