Я не выходила из комнаты дня три. И была благодарна за то, что меня не беспокоили, а тихо оставляли еду под дверью и уходили.
«Интересно, это делали слуги или мужья», – обдумывала мысль, прожёвывая картофель с грибами и мясом. Ладно хоть еда знакомая, а то бы со всем этим «принятием», накатившим на меня, вовсе свихнулась.
Когда я пришла в сознание и подошла к зеркалу – я чуть не перекрестилась, а ведь я не верующая. Ну, как, после всего, походу уверовала. Особенно в первородную богиню этого мира, статуэтка которой стояла на комоде. А ещё её мраморная статуя стояла в центре фонтана, что расположился во дворе. Такое ощущение, что она везде меня преследует и напоминает о миссии.
Но я не была готова. Мне понадобилось время, чтобы свыкнуться со своим новым телом. Разглядеть его. Как следует отмыть мылом, запах у которого чем-то напоминал хозяйственное. Другого в ванне хозяйки комнаты не оказалось. Радовало одно – тело было моим. Ну, как моим, если бы я похудела килограмм на пятнадцать – было бы не отличить от оригинала. И возраста мы были одного. Хотя… если убрать эти тёмные круги под потускневшими глазами и впалые щёки – то хозяйка тела окажется лет на пять моложе меня.
За это время я успела привыкнуть не только к телу, но и прочитала об истории этого мира. Маленькая книжонка лежала на комоде у статуэтки и привлекала к себе слабым золотым свечением. Оказалось, что пантеон богов этого мира состоял из первородной богини Мейлиты – матери всего живого, её сестры Мирты – матери всего мёртвого, первородного Хаоса – отца разрушений; и других пятидесяти богов-мужчин, с которыми сёстры заключили брачный союз, чтобы противостоять Хаосу, не позволив ему разрушить мир.
Вот откуда растут ноги матриархата.
В книге было ещё описано, что первородных сестёр было намного больше: «Хаос возжелал видеть каждую подле себя, потому что все они были столь прекрасны, что он не решался выбрать одну… Но каждая дева, которую он выбирал в жёны – то погибала от его рук, то сама прощалась с жизнью от его жадности и коварства, превращаясь то в лес, то в море, то в протяжные горы». Так продолжалось до тех пор, пока в роду первородных не остались две сестры. Когда Хаос взглянул на близняшек, его остановило только одно – их несовершеннолетие. И он решил подождать, пока они не достигнут брачного возраста – тридцати пяти лет. Конечно, близняшки не хотели себе возыметь подобную участь и решили пойти на отчаянный и рискованный шаг – заключить узы с теми богами-мужчинами, что ещё не пали от рук кровожадного Хаоса.