Потом из-за того, что он был маленький и часто болел, я не могла себе позволить оставить его дольше, чем на пару часов, с кем бы то ни было. Не могла, и все! Потом Мирон подрос, болеть стал значительно меньше, но я уже привыкла находиться постоянно рядом с сыном, думать и заботиться, в первую очередь, о его досуге, интересах…
Наша с Гошей личная жизнь начала плавно отходить на второй план. Он стал чаще задерживаться на работе допоздна и больше не старался освобождать каждые выходные, даже на дом работу стал брать.
Черт побери, а ведь, вспоминая моменты, когда мы могли зарулить куда-то спонтанно, я думаю о том времени, что было давным-давно!
Сыну уже семь. Маленький мужичок. Самостоятельный… Может и с родителями побыть. Почему же все зашло в тупик?
Я пытаюсь вспомнить, когда мы с Гошей отдыхали для себя, для души. Вдвоем. Не беспокоясь о сыне, быте и работе, и не могу вспомнить. Даже на нашу годовщину я постоянно бегала к постели сына, хотя он всего-то немного сопливил и лежал с температурой тридцать семь, потом еще и уснула возле сыночка. Вечер вышел скомканным, наутро Гоша улетел в командировку…
А потом – вот, пожалуйста, Манюнь.
Ты скучная стала. Скучная, пресная…
Значит, я скучная.
Не хотелось признавать правоту Гошиных слов. Кому понравится слушать про себя подобное?!
Но в чем-то он прав. Я много взвалила на себя, кроме заботы о самой себе.
Обидно до слез!
Вот как раз и потрачу новогодние каникулы на себя любимую. Позволю то, о чем когда-то мечтала, но так и не решилась, обновлю гардероб… Поживу в удовольствие!
Для себя, не только ради Гоши.
– Приехали.
Ритка уснула на заднем сиденье патрульной машины. Я кое-как ее растолкала, когда мы приехали ко мне домой.
Полицейский проводил нас до двери квартиры, пожелал спокойной ночи, убедился, что мы зашли, и только после этого отправился прочь.
Восвояси.
Я устало рухнула на пуф возле входа и вытянула ноги вперед, со стоном стягивая каблуки.
Голова болеть начала из-за выпитого и пережитого, а потом мой взгляд упал на большой черный мешок с постельным бельем, которое я собрала, но так и не вынесла.
– Надо выкинуть белье, – сказала я, кивнув на черный мешок.
– Выкинуть? У меня есть идея получше, – подала голос Ритка.
Ох, не надо было ее слушать!
Тем более не надо было делать, как она сказала, но внутри подал голосок огонек, жаждущий мести…