– Убирайся там сейчас в стайках, а я одёжу поглажу, поедем же завтра. На поклон, – язвительно завела снова жена, глядя в стремительно удалявшуюся его спину.
Ночью брызнул тихий дождик. И утро следующего дня было таким возмутительно ярким и безмятежным, с голубым свежепостиранным небом, что меньше всего хотелось куда-то ехать спорить или ругаться. Николай с тоской поглядел на угол бани, за которым притаилось его рыбацкое счастье. Но после обыденного ритуала дворовых забот выгнал за ворота ярко-оранжевую «Ниву». Зашёл домой, переоделся в чистое и уже вместе с женой вышли.
– Мы зайдём в дом, а ты им сразу и скажи, – начала Нина. – Мол, мы подумали и всё-таки считаем, что надо первый день у нас. Я так, мол, решил.
Николай, коротко взглянув на жену, улыбнулся, представив себе эту картину.
– И чо ты лыбишься? Смешно? А из дома нас выставят, тоже смешно будет?
– Нинка, мы никуда ишо не приехали, ты уж скандал затеваешь. Остынь.
В дом сватов шли напряжённые, будто лом проглотили. Не успели войти – сват Пётр Алексеевич волочит на веранду длинную широкую скамью.
– О, Николай, хватайся за тот конец. Упрел, паря, с лавкой. Мамина ещё, полсемьи садились за столешницу.
Николай с облегчением схватился за торец скамьи, пропустив в дом супругу. После того как тяжеленная лавка благополучно была поставлена под стенку веранды, будущие сваты присели на неё.
– Посидим, Никола, да покурим тут. Щас там мою не переслушаешь, – тоскливо сказал сват и полез в карман клетчатой рубахи за измятой пачкой «Севера».
Николай обрадованно устроился рядом и даже машинально потянулся за папиросой, но вовремя опомнился. Бросил ведь курево лет десять назад, как Нина стала задыхаться от запаха дыма.
– Моя тоже не подарок, Алексеич. На всяк пожарный не мешало бы даже поменять дислокацию, в рукопашной сойдутся, дак как бы нам не прилетело.
– Думашь, долетит?
– У моёй не заржавеет. Если не сама, дак черти помогут, – пошутил Николай, но на душе было тягостно.
– Хоть бы к детям не лезли, – о своём тоже подумал и высказал Алексеич.
– А чо твоя запотеяла у вас гулять всю свадьбу? Не по-людски как-то? – поинтересовался Николай.
– Мол, у дочки тут подруг куча, у нас друзья. А дом большой супротив вашего, у нас ведь четыре комнаты. И, мол, у вас родни всего шесть человек, а у нас под тридцать соберётся. Не хочет вам обузой быть.