– Не томи, рассказывай уже, – видно было, что Каспер тоже невероятно напряжён и только многолетний опыт жизни рядом с Максимилианом позволяет ему выглядеть относительно невозмутимым.
– Потом он появлялся ещё не раз, – очень медленно сказала сестра Доминика, – блистал при дворе, кружил головы, участвовал в дуэлях… Никто не знал, кто он на самом деле и что он появлялся проверить, как справляется с империей Элизабет – любовь всей его бесконечной жизни… И однажды он вызвал на поединок герцога Даргеро, тогдашнего магистра Даргеро и, естественно, победил. Но твой отец, Каспер, откупился, он выторговал себе жизнь, отдав победителю свою юную жену, меня. Через какое-то время страсти утихли, и я смогла вернуться, а в положенный срок родила сына, которого чувствовавший передо мной вину магистр признал своим и дал родовое имя.
– Вот это поворот! – невольно ахнула я, глядя, как медленно белеет, а потом чуть ли не зеленеет Каспер. – Вот уж точно: шок – это по-нашему, только такого второго братца мне и не хватало для полного счастья, можно подумать, мне одного мало!
– Максимилиан не мог не почувствовать своей крови, – через силу проговорил Каспер, глядя на сестру Доминику практически умоляющим взглядом, – он бы увидел, понял…
– Ты никогда не думал, что за амулет висит у тебя на груди на тонкой цепочке без замка? – Минни перевела дух, так как самое страшное, видимо, было уже сказано. Впрочем, и его нам – не разгрести.
– Отец, – тут Каспер споткнулся, но уверенно повторил, – отец сказал, что это амулет, защищающий от ментального воздействия и проклятий, родовой артефакт, который никогда нельзя снимать.
– Это действительно родовой артефакт, – подтвердила сестра Доминика, – но не рода Даргеро, а рода… твоего настоящего отца. И проклятья здесь совершенно ни при чём. Его единственная задача – экранировать твою сущность, скрывать твоё происхождение, Каспер.
– Сейчас я открою глаза и пойму, что всё, что тут происходит – всего лишь кошмар, приснившийся мне после нападения гольцов, – горько усмехнулся Каспер, который, конечно, держался, но было видно, насколько нелегко ему даётся даже относительное спокойствие.
– Этот амулет сделан великим мастером, – нарушил повисшую тишину Домиан, – раз через его защиту не смог проникнуть даже я. Наверное, если бы я понял, куда нужно бить, я проломил бы её, но вот так, в обычном состоянии, я её даже не чувствую. Такое под силу очень немногим. Ты позволишь мне взглянуть?