Конечно, я знаю, что он Ваня. Уже после нашей первой и, как думала, последней встречи разыскала о нём всё, что могла. Чтобы удовлетворить любопытство и похоронить воспоминания, конечно. Помогло ли мне это? В какой-то степени да!
Мой водитель первым выходит из машины, предупреждая:
– Там лужа огромная с вашей стороны. Подождите, я руку подам.
– Ага.
Я теряюсь рядом с этим мужчиной. Вроде, можно уже и шарфик с лица опустить: не узнал сейчас, так и не узнает потом. И расслабиться, принимая помощь, но я всё ещё напряжена.
Иван распахивает дверцу и протягивает руки, командуя:
– Хватайтесь.
Я пытаюсь как-то упереться ладонями в его ладони, чтобы вылезти, но Ваня рушит планы. Тянет на себя, так что я фактически падаю в его объятья. Ноги отрываются от подножки автомобиля, несколько секунд я в воздухе, поверить не могу, что он держит меня на вытянутых руках, а потом приземляюсь уже на тротуар. Ваня слегка сжимает пальцы на моей талии, я чувствую их даже через слой пуха в подкладке куртки, затем отпускает и делает шаг назад.
– Хреновые ливнёвки в центре, – замечает.
– Ага.
Наверное, со стороны выгляжу глупой. Слова закончились, только «агакаю» в ответ и смотрю, как Ваня обходит машину, открывает багажник и достаёт пакеты с вещами. Играючи закидывает их на плечо и кивает:
– Показывайте дорогу.
– Да я сама. Провожать не обязательно.
– Обязательно-обязательно, – с улыбкой бросает. – Ведите, куда надо. Они, чёрт возьми, тяжёлые. Как вы их тащили на себе?
– Не знаю.
На эмоциях была, – уже про себя добавляю.
А ну и чёрт с ним! – думаю. – Не буду отказываться от помощи.
Пожимаю плечами своим мыслям, и иду в арку. Придерживаю дверцу калитки, затем сама вхожу во двор, обгоняю Ивана и прикладываю ключ к кругляшку домофона.
– Первый этаж, – сообщаю, затем вдруг зачем-то считаю нужным пояснить: – Тут коммуналка.
– Я понял. Постараюсь не шуметь, – по-своему расценивает мои слова.
Мне неудобно за старую парадную, где краска на стенах облупилась, за запахи подвала, за тусклый свет, за допотопную дверь, которую, кажется, не меняли с тех пор, как по городу прокатилась революция.
– Простите, – бормочу, возясь с ключом в замке. – Тут заедает.
– Не торопитесь. Может, помочь?
– Нет-нет, оно вот… уже… готово.
Дверь распахивается, из темноты коридора на нас смотрит хмурый Сидорин. Услышал, что иду, или караулил?