– Я ж по любви, Аля, по любви.
Меня передёргивает, когда жадные губы касаются моей шеи, и Сидорин втягивает носом воздух, обнюхивая меня, словно дворовый пёс отрытую из-под конуры кость.
Кажется, он серьёзно считает, что мне нравятся его поползновения.
Собрав силы для единственного удара, я засаживаю ему локтём под рёбра и, о чудо, вырываюсь.
– Я полицию сейчас позову, сволочь!
– Ну, Аля, – поднимает он руки вверх, отступая. Ты чего ругаешься? Ты ж баба, я мужик. Что мужик бабу за филейную часть прихватить не может? Только не надо ныть, что тебе не понравилось.
– Как такое может понравится? Ты больной! – трясу пальцем перед его носом. – Ещё раз тронешь, сюда наряд приедет. Я заявлю о домогательствах, это не шутка! Только попробуй.
– Ой, прям испугала, – кидает с вызовом, но отступает.
Мы смотрим друг на друга, прищурившись. Затем Сидорин отворачивается, отходит к окну, подоконник которого заполнен разросшейся в кадках геранью, достаёт сигареты и закуривает.
Кухня в квартире длинная, похожая на чулок, с большим окном, выходящим на проезжую часть. В приоткрытую форточку врывается свежий воздух, хоть как-то разбавляя густой аромат переваренных пельменей.
Здесь есть и мой стол, и шкафчик для посуды, но даже несколько лет назад я ими не пользовалась, старалась, как можно меньше времени проводить рядом с соседями. Ничего не изменилось и не изменится. Надо уносить ноги, пока цела.
После прикосновений соседа снова чувствую себя грязной, очень хочется помыться, но, минуя ванную, возвращаюсь к себе в комнату.
Сколько ещё я тут выдержу? День? Два? Неделю? Уйти! Без разницы куда, просто уйти и искать варианты съёмного жилья. На первое время на что-то скромное, но безопасное мне хватит. Сегодня надо дойти до банка и оформить карту для себя, а потом снять ещё денег и…
Холодок пробирается глубже под кожу…
Денег!
В панике оглядываюсь, развожу руками, бросаюсь к кровати, перетряхиваю одеяло, стучу по карманам, будто сумочка с наличностью могла в них поместиться.
– Твою мать… – шепчу нервно.
Паника новой волной накрывает меня. Ещё больше, ещё мощнее.
Распахиваю дверь широким жестом, быстро иду в ванную, но там нет моих вещей.
Чувствуя неимоверный холод, захожу на кухню и спотыкаюсь, едва не растянувшись на полу во весь рост. Под ногами она – моя вещь!