– Есть хочешь? – спросила она, открывая крышку котелка, из которого доносился дивный аромат.
Мой желудок тут же отозвался громким урчанием, так что я вынуждена была обхватить себя руками, надеясь заглушить не самый воспитанный орган. Хозяйка снова расхохоталась, тут же наполнила тарелку и отрезала большой ломоть свежеиспеченного хлеба.
– Ну чего стоишь? Садись, ешь. – сказала Талина, устраиваясь напротив.
Не особо соблюдая правила этикета, которые мне с детства вдалбливали в голову до рефлекторных реакций собаки Павлова, с жадностью накинулась на еду. Как только я утолила первый голод, Талина стала расспрашивать о моем мире. В ее темно-серых глазах стоял такой неподдельный интерес, что не могла отказать и постаралась кратко рассказать о Земле. Я же в свою очередь от нее смогла узнать, что в этом мире нет ни света, ни интернета, ни смартфонов, ни тем более компьютеров. Этот мир сильно отличался от того, в котором я жила до сих пор.
Как только закончила есть, мы отправились в зал, где уже собралось довольно много мужчин. Попутно объясняя мне, что нужно делать, хозяева во всю обслуживали посетителей. К моменту, когда, пошатываясь, ушел последний завсегдатай, и хозяин закрыл массивные двери на большой засов, я уже падала с ног, а голова гудела так, будто вместо нее на моих плечах располагался растревоженный улей. Поднявшись в свою каморку, не раздеваясь, я рухнула на жесткую постель.
Утром мне совершенно не хотелось открывать глаза, но вспомнив, где нахожусь, вскочила без промедления. Непривычная ломота в теле тут же дала о себе знать. То ли жесткая постель была всему виной, то ли короткий отдых, но я внезапно себя почувствовала девяностолетней старухой, а ведь мне всего восемнадцать. Мысли тут же перескочили на бабушку. Как там она? Волнуется? Переживает? Или спалила дом из-за своей невнимательности?
“Стоп! Почему это я о ней думаю? Мне выпала возможность, наконец, прожить свою жизнь так, как я хочу, а не так, как от меня ожидают другие, – с улыбкой подумала я и со скрипом потянулась. – Ничего, еще привыкну к подобной постели. Вон, некоторые вообще на гвоздях спят и ничего. Буду считать, что это своеобразные телесные практики, дабы укрепить моральный дух”. И все же теперь я точно знала, что чувствовала принцесса на горошине.