От подобных мыслей Денис вдруг как-то совсем расстроился, хотя ещё секунду назад наслаждался своими фантазиями. И не то, чтобы ему прямо вот кровь из носу хотелось стать именно главой всего клана… просто. Ну… просто его жизнь – фигня! Ибо одним достаётся всё: и крутость, и наследство, и Малахитовый Трон… а ему тяжёлая судьба сироты и ящик с сухпайками, в котором он и помрёт. И никто о нём не вспомнит. Пока по запаху не найдут!
Хлюпнув носом, мальчик тихо заплакал, наверное, впервые со дня смерти матери. Это было так несправедливо! Вот чем он хуже этого Антона? Тем, что моложе? Или просто так на роду написано? Наверное, последнее, ведь именно такой была вся его жизнь, с тех самых пор, как из жизни ушёл последний близкий ему человек!
Захлёбываясь беззвучным плачем и перебирая в голове всё, что происходило с ним с того самого дня, когда Зиновий Семёнович пришёл вечером к нему домой и сказал, что мамка никогда уже не вернётся, Денис видел сплошной негатив. Он, казалось, прилагал все усилия, чтобы стать лучшим чародеем, однако, что бы он ни делал, всё шло наперекосяк! А школе из если не отличника, то твёрдого хорошиста, он за какой-то год превратился в двоечника и стал чуть ли не главным скоморохом среди всех учеников. У него были друзья, хорошие, как казалось! Но он давно уже понял, что Путята, которая ему действительно нравилась, была в их компании только из-за Юры, в которого влюблена. А Юра… ну, на фоне взбалмошного и опрометчивого Дениса он всегда смотрелся чуть ли не идеальным будущим чародеем.
Погрязнув в этих тёмных мыслях, где даже любая помощь и хорошее отношение обитателей Тайного посада, обличались в уродливую маску подачек и скрытых насмешек, мальчик пригрелся, и наконец его окончательно сморило. Так что он даже не почувствовал, как через пару часов повозка остановилась. Не услышал он и того, как с ящика снимали другую тару. Зато, когда крышка его убежища резко открылась, а сильная мужская рука больно схватила мальчика прямо за ухо, резко потянув вверх, Денис, вырванный из сладкого сна, в котором он уже стал главой клана и вновь жил вместе с мамой, аж заверещал от испуга и только чудом не испачкал себя.
– Крысы в припасах, говоришь… – громко хмыкнул знакомый голос. – Так вот твоя крыса Дмитрий. Большая такая… Жирная!