– Мы берём. Сколько? – голос Простодракона прозвучал глухо, как будто сквозь толщу воды.
Что ему ответила тхаремка, как он расплачивался, вообще не отложилось в памяти. Это было… моё ярмарочное чудо. Мой привет из далёкого и счастливого детства. Такое же точно покрывало было в нашем доме, и мама перед сном всегда рассказывала нам, котятам, истории про каждую изображённую на покрывале фарку.
Я так и не выпустила его из рук, не дала даже завернуть и положить в специальный подарочный мешочек (его Простодр всё равно забрал и нёс самостоятельно). В обнимку с драгоценным подарком ярмарки я прошла по инерции ещё несколько шагов, пока дракон снова не ухватил меня за локоть.
– Хочешь ещё погулять или вернёмся в гостиницу?
– Не знаю, – рассеянно ответила я. – Всё равно.
– Тогда давай зайдём к одному оружейнику, мне нужен…
Что там понадобилось дракону – огненному дракону – понятия не имею. Огненные драконы сами по себе являются идеальной машиной для убийства, зачем им ещё оружие? Впрочем, я, не задумываясь, свернула сначала направо, потом дважды налево, словом, туда, куда вёл меня он.
Я сейчас всё равно была не здесь… Мне казалось, что даже запах покрывала был таким же, как в детстве. Мама любила аромат мелиссы, а не кошачьей мяты, как прочие сородичи.
– Подождёшь меня тут? Или зайдёшь со мной? – спросил дракон.
– Подожду, – кивнула я, послушно останавливаясь у входа в скромный шатёр без ярких зазывных рун, всего с одним магическим светильником над входом.
Кажется, чешуйчатый сомневался, не хотел оставлять одну, но мне в тот момент было нужно просто остановиться и постоять наедине с воспоминаниями.
{«Эту фарку звали Забиякой. Никто лучше Забияки не умел так врезать лапой меж ушей, чтобы мозг у зарвавшейся противницы тут же встал на место. Мне кажется, что Касси вырастет такой же забиякой.
А я, мама! Кем вырасту я?
А ты, Фелечка, будешь такой же умной и хитрой, как Красотка. Вот она, видишь? Сидит на том углу покрывала. Красотке всегда доставались самые сложные задания от…»}
– Ай, красавица, позолоти ручку! Всю правду тебе скажу, ничего не утаю!
Из воспоминаний меня вырвал голос с характерным акцентом… Молодая хинганка в длинной цветастой юбке, пёстром платке на голове и с чернявым смуглокожим мальчонкой на руках. Этот народ колесил по всем мирам. Хингане, как водится, слыли лучшими коневодами, а их женщины… Да, везде и всегда просили позолотить им ручку.