– Лицо будет другим, можно сделать так, чтобы оно было совсем неузнаваемым, если пожелаете. А вот тело останется прежним. Но, если и это потребуется, можем сделать коррекцию и всего остального – так, что мама родная не узнает.
– О том, узнает меня мама или папа, – я волнуюсь меньше всего, уж так вышло. А эта коррекция, меня омолодит, доктор?
– Ваши возрастные изменения не столь значительны. У вас мало морщин и кожа вполне упругая, но если вас это так тревожит, то можно все исправить, не вижу здесь никаких трудностей. Могу вас уверить, что легко сделаю из вас юную нимфетку.
Вика молчала и мысленно уже представляла новую себя. Фантазия разыгралась настолько сильно, что она лишь со второго раза услышала приказ доктора: «Раздевайтесь». Кровь вдруг ударила в голову, и Вика стыдливо прикрыла руками свое тело, которое все еще было в одежде, она даже не думала, что ей придется сегодня оголяться перед незнакомым мужчиной, да еще и таким фактурным.
Сладострастная пытка с медицинским уклоном
Виктория зашла за ширму и неловкими движениями начала стягивать с себя повседневную одежду, которая была настолько непривлекательной, что висела на ней мешком. Когда она осталась в одном нижнем белье, то решила на всякий случай поинтересоваться, стоит ли ей снимать все остальное, на что доктор ответил утвердительно, очередной раз вогнав свою пациентку в краску.
– Бааа, да тут Афродита, сошедшая с полотна Боттичелли! – воскликнул Станислав Николаевич, едва его взгляд коснулся длинных ног и пышных бедер Вики. – Разве стоит ли здесь что-то менять! Вы прекрасны, сударыня! И тот, кто посеял зерно сомнения в вашей красоте – полнейший идиот. Да вам позавидует любая.
– Вы меня смущаете, – призналась Вика и машинально постаралась прикрыть руками самые уязвимые места.
– Уважаемая, не стоит стесняться, поверьте, я смотрю на своих пациенток исключительно как доктор, оценивая скульптуру тела и исходную работу главного хирурга – природы. С этими данными вы пришли в этот мир, а мне выделяется участь только немного подкорректировать изюминки.
Станислав Николаевич подошел ближе и попросил опустить руки по швам. Он медленно разглядывал тело Вики, а ей казалось, что каждая клеточка испытывает стыд и дискомфорт. Вместе с тем она поняла, что сейчас, именно сейчас, в самый неподходящий момент, ее накрывает волна возбуждения. Низ живота предательски заныл, а от прикосновения доктора соски сжались так, что стало даже немного больно.