–Ну, значит, нам действительно опасаться нечего, мозгов-то у нас совсем немного осталось. Думать мы не любим, а как жить – нам по телевизору объяснят…
* * *
Норов вырос без отца, с матерью и сестрой Катей, которая была старше его пятью годами. Мать, идейная коммунистка, всерьез считала, что главное – долг перед обществом, а семья и личная жизнь – это то, чем занимаются в оставшееся от работы время, – если оно, конечно, остается. В партию она вступила по убеждению; она сама рассказывала детям, что перед тем, как подать заявление, два года решала: готова ли она, мать двоих детей, умереть за партию.
Она работала врачом, заведовала терапевтическим отделением в районной поликлинике и дважды отказывалась от предложения перейти на повышение в горздрав, считая, что в поликлинике она нужнее людям. Закончив прием, она отправлялась по вызовам, чего при своей должности могла бы и не делать. Пациентов выслушивала внимательно, но больничные листы выписывала далеко не всем, к ипохондрикам относилась без сочувствия. Взяток она не брала, отказывалась даже от невинных подарков, обычных в ее профессии, вроде коробки конфет или бутылки шампанского.
Жили Норовы скромно, в двухкомнатной квартире: комнату поменьше делили Павлик с сестрой, а мать спала в гостиной на диване. Миниатюрная, изящная, большеглазая, серьезная, она производила обманчивое впечатление хрупкости, на самом деле она обладала стальной волей и неумолимостью прокурора.
Отец Норова не вынес ее ригоризма, сбежал к другой женщине и переехал куда-то в Подмосковье. Предательства она ему не простила, вернула себе после развода девичью фамилии, и детей он больше не увидел. Он присылал алименты, но разговоры о нем в семье были запрещены.
Однажды шестилетний Павлик, возвращаясь на автобусе от бабушки, нашел на заднем сиденье груду мелочи, вероятно, высыпавшейся из чьего-то кармана. Набралось целых два рубля с лишним – огромные деньги по тем временам для мальчишки. Мать, например, по воскресеньям выдавала им с Катей сорок копеек на кино, по двадцать на каждого; десять копеек стоил утренний сеанс и столько же – водянистое мороженное в вафельном стаканчике. Павлик принес домой найденное сокровище и честно отдал матери, но вместо похвалы его ожидал разнос.
–Эти деньги кто-то потерял и сейчас ищет! Ты не имел права к ним прикасаться! Взять чужое, все равно, что украсть! Немедленно отнеси их в милицию!