–Загубить карьеру из-за одного только упрямства?
–Неразумно, согласен. Но это было лишь начало его проблем. Как водится, именно в эту минуту его бросает жена, которую он страстно любил.
–Почему бросила?
–Женщины вообще очень чувствительны к успеху, а его бывшая жена – яркая дама с очень сильным характером. Она увлеклась другим… С ней осталась дочь. Ваня к девочке очень привязан; во Франции отцы часто более чадолюбивы, чем матери. Он страшно переживал, начал попивать, сорвал несколько выступлений и ему не продлили контракт. И вместо того, чтобы сделать правильные выводы, как выражаются в России, он разобиделся, хлопнул дверью и вообще ушел из большой музыки. Должно быть, в глубине души он надеялся, что все кинутся его уговаривать и умолять вернуться. Но никто, конечно же, не кинулся.
–Как все это по-детски!
–В Ване очень много детского. Что ты хочешь от музыканта! Дальше все пошло под гору. Он пил, опускался, обижался на человечество, жалел себя, думал о самоубийстве…
–Он сам тебе это рассказывал? – удивилась Анна.
–Что-то он, что-то Лиз, что-то мой приятель дьякон, который хорошо их обоих знает. Французы вообще-то не склонны ни откровенничать, ни сплетничать, вопреки тому, что мы читаем о них в романах. Они не вторгаются в чужую частную жизнь и оберегают свою. Короче, не знаю, чем бы закончилась для Вани эта история, если бы его не приняла Лиз в свои крепкие и надежные объятия.
–Они давно вместе?
–Лет пять или шесть.
–Мне показалось, с левой кистью у него что-то не так. Травма?
–Ты по-прежнему наблюдательна. Травма. Только не вполне обычная. Это случилось, когда он еще находился в глубоком пике, Лиз еще только возникла на горизонте. Чтобы подработать, он изредка давал концерты в окрестных городках, выступал как пианист, он очень прилично играет. И вот однажды он сел за рояль пьяный. Играл без нот, ну и оскандалился. Сбивался, забывал, короче, полностью провалился. Примерно на половине он прервал выступление, извинился, поехал домой и в ярости разбил себе обе руки камнем.
–Какой ужас! Сам?!
–Сам, сам. В наказание. По счастью, в это время его нашла Лиз, отвезла в больницу. С правой рукой все обошлось, а левой повезло немного меньше. Кость мизинца не так срослась.
–Он не может теперь играть?
–Может, но хуже. Впрочем, он уже не выступает.