–Будут ужесточения,– уверенно перебил Норов.– Дело не в президенте, этого захотят французы. Они испугаются.
–А я так не думаю! – возразила Клотильда и, повернувшись к мужу, спросила:– Ты испуган, Даниэль?
–Совершенно нет! – поспешно заявил он.– Ничуть! Я беспокоюсь за других. Например, за твоих родителей.
–А мне почему-то кажется, что ты слегка трусишь, – насмешливо и в то же время ласково проговорила Клотильда и потрепала его по волосам.– Ну-ка, признавайся! Поль, ты совсем не боишься?
–Простуды?
–Смелый человек!– улыбнулась Клотильда.
–Это я только при вас с Анной храбрюсь. А когда один остаюсь, в маске и перчатках хожу, чтобы от самого себя не заразиться.
Клотильда засмеялась.
–Кстати, что сказал по поводу нашего президента твой друг? – вдруг вспомнил Даниэль.– Он ведь что-то сказал, да?
–Он назвал его пассивным гомосексуалистом.
–Так я и понял!
–Он действительно так считает?! – поразилась Клотильда.
–Он лишь повторяет то, что твердит о вашем президенте наша пропаганда.
–У вас о нем так говорят?! Но ведь это совершенная неправда!
–Кого в России интересует правда? – пожал плечами Норов.
–В России гомосексуализм запрещен? – полюбопытствовал Даниэль.
–Официально, это – извращение. Гомосексуалистов презирают, особенно пассивных.
–Но почему, Поль? – недоумевала Клотильда.– Это же – личное дело каждого!
–Наш уровень цивилизации не подразумевает наличие у человека прав. Только обязанности перед государством, которые, впрочем, никто не собирается выполнять. Кстати, на Ближнем Востоке, где уровень цивилизации еще ниже, к гомосексуализму вообще относятся нетерпимо.
–Но ведь вы же – не Восток!
–Мы – Азия.
–Это вы-то с Анной – Азия? – засмеялась Клотильда.– Посмотри на себя и на нее. Тогда и мы с Даниэлем – Азия. Верно, Даниэль?
–А что ты думаешь о нашем президенте? – спросил Норова Даниэль.
–Судя по тому, как он заботится о своей внешности, он очень тщеславен,– заметил Анна.
–Я об этом не думала, а ведь это верно! – отозвалась Клотильда.– По-вашему, он – сильный человек или нет?
Вопрос прозвучал несколько по-женски.
–Разве в современной Европе может появиться сильный лидер? – отозвался Норов.– Европа давно одряхлела, сила и красота уже много лет как вышли здесь из политической моды, настало время убогих и увечных. В политиках, правда, смазливость все еще поощряется, но это – рудимент. Я все ожидаю: какая из европейских держав первой изберет президентом умственно отсталого инвалида?