–Что-нибудь читает?
–Так и не научился.
–Чем интересуется?
–Судя по тому, что он сильно растолстел, – едой.
–Мне жаль,– искренне сказала она.
–И мне,– он криво усмехнулся.
–По-прежнему винишь себя?
–Рад бы свалить вину на кого-то постороннего, да вот только на кого? Парни от разных женщин, а результат один. Значит, все-таки, mea culpa.
Они прошли еще немного и Анна вновь остановилась. На сей раз она заинтересовалась старинной металлической машинкой для измельчения перца. Пожилой француз хотел за нее 20 евро.
Анна нерешительно посмотрела на Норова.
–Можно я все-таки поторгуюсь? – попросила она.
–Можно,– кивнул Норов.– Только не при мне.
Он протянул французу двадцатку, взял машинку и отдал Анне.
–Спасибо, но мне неловко, честное слово. Я тебя разоряю!
–В пух и прах!
–Я бы сама купила. У меня есть деньги.
–Ты купила бы? – хмыкнул Норов.– Не поверю! Ты никогда ничего не покупаешь: только торгуешься и отходишь.
–Потому что цены всегда слишком высокие!
–Или кто-то слишком жадный.
–Я – жадная?! Ничего подобного! Я – очень щедрый человек…
–Самый щедрый в мире после Гаргапона и Скупого рыцаря. Кстати, что ты собираешься делать с этой машинкой?
–Не знаю. Просто поставлю где-нибудь на кухне. Она такая…изящная и совершенно ненужная. Будет создавать мне настроение.
–Первый раз вижу, что ты заинтересовалась чем-то бесполезным. Прежде ты отличалась исключительным практицизмом. Что с тобой творится? Так ты и музыку слушать начнешь, и книги читать.
–Я читаю книги!
–Поваренные?
–Исторические!
–Перестань. Не сочиняй, тебе не идет.
* * *
Анна наклонилась, чтобы посмотреть лежавшие на земле черно-белые фотографии, в древних белых рамках, которые продавал толстый меланхолический француз. Выпрямляясь, она вдруг покачнулась, на мгновенье потеряв равновесие. Норов успел ее подхватить.
–Ой!– пробормотала она.– Прошу прощения.
–Что с тобой?
–Ничего… просто голова вдруг закружилась… – Она попыталась улыбнуться.– У меня бывает. Сейчас пройдет, не обращай внимания…
–Пойдем, сядем где-нибудь.
До спортивного кафе неподалеку она шла, опираясь на его руку. Они сели за свободный стол, она все еще была бледна.
–Тебе не холодно? – заботливо спросил Норов.– Может быть, переберемся внутрь? Или возьми мою куртку, сверху накинешь.
–Нет, нет! Тут так хорошо! Солнце, французы!..
Подошла пожилая официантка, веселая и бестолковая, – то ли пьяненькая, то ли обкуренная марихуаной. Норов попросил бокал вина, а Анна зеленого чаю. Та никак не могла запомнить нехитрый заказ, радостно улыбалась, кивала и повторяла: