Если мы с сестрой говорим без нее, мама встревает с репликами вроде: «О чем вы там сплетничаете?» или «Почему вы плохо говорите обо мне?» Ее предположения всегда неверны, но тактика срабатывает: ей удается нас прервать и обратить внимание на себя.
33-летний Остин рассказал мне, что старался остаться близким с младшей сестрой и защитить ее от подавляющего влияния их отца-нарцисса. Отцу очень не нравятся отношения брата и сестры, он до сих пор чувствует потребность их контролировать, хотя они уже давно взрослые:
Сестра звонит мне, когда чем-то расстроена, чтобы найти поддержку. Но несколько раз отцу удавалось узнать о ее звонках, и он очень бесился! Он гневно говорил мне, что я не должен разговаривать с сестрой: я плохо на нее влияю. Он настаивает, что сестра должна обращаться к нему, а не ко мне, а я обязан рассказывать ему все, что она мне говорила по телефону!
Дети не доверяют себе
Это одно из самых убийственных последствий воспитания в семье, глава которой – нарцисс. Детям нарциссов запрещают – иногда агрессивно и открыто (путем словесного или даже физического насилия), иногда незаметно и скрыто (с помощью манипуляций, газлайтинга или отрицания) – развивать и поддерживать доверие к собственным инстинктам и суждениям. Нет большей угрозы для нарцисса, чем полностью сформированная, эмоционально зрелая, стабильная личность, которая может просто уйти от драмы, устроенной им. Родителю-нарциссу жизненно важно заставлять детей сомневаться в себе, чтобы они легче поддавались манипуляциям и контролю. Во многих отношениях это самый токсичный яд во всем арсенале нарцисса.
31-летняя Кейтлин росла с матерью-нарциссом, которая саботировала любое независимое решение или действие дочери. Кейтлин рассказала мне, как трудно ей научиться доверять себе:
Неважно, что я решила сделать, неважно, насколько это был невинный поступок, – мама всегда реагировала с негативом и подозрением. Я же не брила голову и не делала татуировок! Например, когда меня взяли в команду чирлидеров, она говорила что-то вроде: «Зачем тебе общаться со злыми девчонками?» или «Ты думаешь, что это сделает тебя популярной? Не сделает». Дошло до того, что я сомневалась буквально в любом своем решении.
Другой мой клиент, 60-летний Рассел, вырос в деревне, и в школе в каждом классе был только один учитель. Его отец был учителем математики в старших классах, и, когда Расселу пришло время изучать алгебру, его учителем стал отец-нарцисс, обиженный на сына. Рассел рассказал мне печальную историю о том, как отец подорвал его уверенность в себе: