– Ну и зачем так бурно реагировать? Это же меня назначили тебе в няньки, а не наоборот, – проворчал он.
С ношей, которая по весу оказалась тяжелее, чем можно было предположить, Эдвин отправился на второй этаж.
– Мне уже лучше, – заверила куратора Алекса, как только они миновали лестничный пролет.
– А по цвету не скажешь, – намекнул на ее бледность Эдвин. Скрывать нарастающую тревогу у него получалось уже с трудом.
Что делать, если новообретенная подопечная потеряет сознание? Уговорить дежурного целителя из академии посетить дом Десмаров? Или обратиться за помощью в городской лазарет? Мысленно Эдвин успел увериться в необходимости посещения лазарета. Однако, едва переступив порог комнаты, которую заняла Алекса, он с облегчением воскликнул:
– Неужели ты потратила весь резерв, чтобы навести здесь чистоту? Вот же идиотка!
Нервное напряжение покинуло Эдвина столь стремительно, что, аккуратно уложив Алексу на кровать, он не выдержал и негромко рассмеялся.
– Тебе, кстати, тоже не мешало бы прибраться, – насупилась девушка.
Эдвин отошел к окну. Его все еще беспокоило состояние второучки, но открыто проявлять заботу было не в его правилах. Он демонстративно провел пальцем по поверхности чистого оконного стекла. Алекса привстала, готовясь к очередной словесной пикировке, но в голове зашумело и, приглушенно охнув, она повалилась на подушку. Осмотрев все изменения, произошедшие в комнате, Эдвин сказал:
– Твои труды пропадут понапрасну. Уже завтра комната вернет себе запустение.
– Неправда. Так не бывает! – не поверила Алекса.
– Это одна из особенностей особняка, – без тени ехидства принялся объяснять Эдвин. – Ты можешь использовать любые заклятия на предметы, которые не имеют отношения к дому. Но если заколдуешь что-то из здешней обстановки, заклятие рассеется уже на следующий день. Впредь не советую бездумно пускать в ход бытовую магию. Со стороны декана было жестоко не предупредить тебя об этом.
– Она сказала, что навыки в бытовой магии помогут мне здесь обустроиться, – припомнив, растерянно пробормотала Алекса.
Эдвин долго молчал, не сводя с нее глаз, а потом, тоном не терпящим возражений, потребовал:
– Больше никаких генеральных уборок.
– Мне уже лучше, – снова заверила его Алекса.
– В таком случае мне здесь больше нечего делать, – побарабанив пальцами по подоконнику, сказал Эдвин. – Нужно подготовиться к первому учебному дню.