Вот же сука, подумал я, двух малолеток на улицу вышвырнул и даже не почесался… ну хорошо, ты Спиридонушка, занимаешь теперь место номер один в списке моих личных врагов. Обогнули пару жестяных резервуаров.
– А это что такое? – спросил между делом у брата.
– Аааа, – удивился он моему вопросу, – здесь кажись масло держат, этот… Шнобель какой-то кажись этими делами ведает.
– Может Нобель? – уточнил я.
– Может и так… – нехотя согласился Лёха.
И тут, когда мы уже почти вышли ко второй очереди плашкоутного моста, из-за очередного покосившегося барака нам навстречу вышли двое парнишек гораздо старше нас, вид у них при этом был самый, что ни на есть разбойниче-бандитский.
– Ша, сосунки, – сказал старший из них, – опять вы по моему участку ползаете?
– Ничо мы не ползаем, – попытался возразить Лёха, – просто по мостику хотим на ту сторону пройти.
– Я ж говорил тебе… и тебе тоже, – он показал пальцем по очереди на меня и на Лёху, – чтоб духу вашего тут больше не было. Говорил?
– Ну говорил… – ответил брат. – Только забыл я всё, а брата сегодня молонья ударила, он совсем не помнит ничего.
А мне Лёха шепнул: Это Ванька Чижик, он здесь шишку держит на Гребнях.
– Ну если молонья, то ладно, живите пока, – смилостивился Чижик, – только карманы выверните, чего у вас там…
Лёха с готовностью показал, что в карманах у него пусто, у меня же там неожиданно обнаружились две упомянутые недавно луковицы и кусок хлеба.
– Так, половина моя, – твёрдо сказал Чижик, после чего забрал одну луковицу и неровно отломал половинку краюхи, – за то, что ослушались моих слов, петухи.
После этого он выдал по подзатыльнику нам обоим и ушёл обратно за край покосившегося барака. Ты, сука, будешь номером два в моём чёрном списке, вот оклемаюсь, сразу забаню, подумал с ненавистью я, когда мы уже прыгали по неровному деревянному настилу моста, укорачиваясь от проезжающих в обе стороны пролёток, телег и двуколок. А за петуха ты мне отдельно ответишь, гнида. И ещё дополнительно подумал, что влип ты, Санька, чисто, конкретно и основательно, теперь вот обосновывайся в новом теле и новом времени и на самой нижней социальной ступеньке тутошнего общества, да.
Перебрались на правый берег, на эту… Благовещенскую слободу, да, в будущие времена она будет называться улицей Черниговской. Здесь живут в основном купчики средней руки, богатеи типа Бугрова, Башкирова, Блинова или Рукавишникова предпочитают Рождественку или вообще верхнюю часть города, пронеслись в моём мозгу обрывки сведений, почерпнутых из краеведческой литературы.