дурочке тростинке мог нравиться дождик… (Перевод П. Сергеева и Г. Нуждина, 1998)
Далее в этом переводе герой заметно меняется, когда узнает Принца, принимает его взгляд на мир, когда в нем пробуждается отзывчивость, а потом и способность к самопожертвованию. Этот перевод легко читается – образы понятные, фразы естественные.
Сравнивая версии, мы отметим, что А. Грызунова более точно следует за оригиналом при передаче смыслов. Например, в этом фрагменте она не добавляет слов самодовольно и дурочка:
У меня золотая спаленка, – тихонько молвил Стриж сам себе… Ужасный все-таки климат в этой северной Европе. Осока любила дождь, но это у нее исключительно из себялюбия. (Перевод А. Грызуновой, 2010)
Да, в оригинале слова такие же:
"I have a golden bedroom," he said softly to himself… The Reed used to like the rain, but that was merely her selfishness.
Но из себялюбия – оборот довольно старый, книжный. А буквально в следующий миг, увидев плачущего Принца, Стриж в этом переводе спрашивает: И чего же ты ревешь тогда?
Строго говоря, так можно перевести фразу: Why are you weeping then? Но в речи Стрижа получается непривычный стилистический разнобой, которого в оригинале мы не чувствуем.
Перевод А. Грызуновой напоминает эксперимент, где для передачи классического произведения подбираются непривычные решения. В этом тексте есть даже сноски: объясняется, что такое дворец Сан-Суси и какая династия в нем жила (правда, к содержанию истории это пояснение не имеет отношения). Наверное, не случайно сборник с переводами Уайльда называется у Грызуновой «Недетские сказки» – он будет интересен опытным читателям как попытка особым образом прочесть старый текст.
Итак, в поздних переводах сказка о cчастливом принце повернулась к нам другой стороной: стало видно, что это не только прекрасная притча, но и изящное художественное построение, где все образы продуманы. Каждый может сам решить, какой из переводов подойдет ему больше. Скажем лишь, что теперь у читателей есть возможность по-новому взглянуть на эту чудесную грустную сказку.
Судьба другой поэтической истории – «Соловей и роза» – поначалу оказалась еще печальнее. Как вы, наверное, уже догадались, в центре этой романтической сказки у Уайльда был не герой, а героиня. The Nightingale – в английской культуре ОНА, а не ОН. Попробуем называть ее Соловушкой. Этот женский образ очень важен, он часть авторского замысла.