"Да, дела… – выдохнул запыхавшийся Диего Клой. – А ты пошли его к Мамбе Нар. Она добрая ночная лягушка-целительница. Может быть, и даст живительные травки Иоланту, чтобы выпил и стал, как мы." "Спасибо за совет, Диего, – встрепнулся закашлявшийся после простуды добрый дядюшка Жак. Сходи, пожалуйста, ты со мной к целительнице Мамбе Нар, потому что слаб я сам от тоски, а идти к ее норке так далеко. Иолант Бруч со мной не пойдёт. Он весь в делах, влюблён в свою работу, ведь комаров сейчас на болоте так много, дел у него полно по самое жабье горло".
"Ква-тат-тат, тут-тут-ква," – проквакал Диего Клой, потому что был самым ловким барабанщиком среди лягушек Квебека. Прихватили мудрые лягушки много подарков: вкусной болотной травки и сладких особым образом подсушенных тушек комариков. Они слышали от других лягушек о том, какая удивительная сластёна была эта целительница Мамба Нар.
Жила прозорливая лягушка Мамба довольно далеко, но смелый и добрый Жак скакал так упорно, что его круглые глазки покраснели от усилий, а тоска немного поуменьшилась. Диего-барабанщик тоже не отставал, любимую песенку бодро квакал. Он сам придумал слова этой песенки. И она помогала ему улыбаться: А мы скакали, а мы могли Найти надежду в тихом шепоте земли, Шепоте любви. А мы скакали, а мы нашли Того, кто светит щедро, как во мраке фонари. Во мраке фонари. А мы скакали, мы пели вновь, О том, что силы хватит на все, и на любовь. И на любовь, и на комаров! Ням-ням!